Доминик опустил взгляд на мои губы и резко вдохнул.
То, как он смотрит на меня… То, как придаёт каждому жесту сексуальный подтекст… Ему словно приходится прилагать неимоверные усилия, чтобы не наброситься на меня. И от этого я чувствую себя всемогущей. Желанной. Живой.
Это был мой кусочек рая, ради которого я сейчас и жила.
— Помоги мне забыться другим способом.
5. БОЛЬШЕ, ЧЕМ ДРУЗЬЯ
Поместье Хантингтон грозно вырастало из теней, дорожки тумана окружали его подобно армии падших солдат, покорно ожидающих моего возвращения. Я не была здесь уже несколько месяцев (как и в принципе в Холлоу Хиллс), и отчего-то этот дом казался единственным значимым местом.
Единственным местом, в которое я вписывалась.
Внутри в поместье пахло именно так, как я помнила. Чистящими средствами с сосновыми ароматизаторами и горящими дровами в камине. Тепло, уютно, безопасно. И как ни странно, место казалось моим домом.
Звук закрывшейся за мной двери выдернул меня из ностальгии. Я обернулась и встретила взгляд Доминика. Я затаила дыхание, пока его хищный взгляд скользил по мне. Он напомнил мне, где я нахожусь и с кем.
Доминика можно описать множеством слов, но точно не «безопасный», хотя меня это никогда не беспокоило. Если быть до конца честной с собой, это одна из тех черт, что привлекала меня в нём, даже если я не до конца понимала причины. Быть рядом с ним всё равно, что быть постоянно готовой к новому приключению. Без карты, без конечного пункта, вообще без чего-либо, кроме мурашек по коже и открытых возможностей.
Он кивком указал в сторону гостиной, предлагая переместиться туда. И, конечно, я последовала за ним, как ребёнок, которого поманили конфетой. Приключения зовут.
— Хочешь выпить?
Один уголок его пухлых губ приподнялся. Похоже, что он был так же рад задать этот вопрос, как я — его услышать. Так странно после всего времени, проведённого в дороге, и стольких километров пути вернуться туда, откуда уезжала.
— Не говори мне, что ты завязала? — спросил он, когда я не ответила, театрально прижав ладонь к груди, словно сама мысль об этом поразила его в самое сердце.
Я не могла не улыбнуться. Есть у него склонность к драматичности. И хотя я отказалась следовать по стопам своего чёртова прадеда Люцифера, святой меня тоже сложно назвать.
Распитие спиртных напитков до достижения совершеннолетия всё ещё входит в число моих главных грешков.
Но, честно говоря, всё намного проще. Я не видела Доминика уже несколько недель с нашей последней встречи в мотеле «Рандеву» в Рейвен Фолс, и теперь у меня на уме было только одно. Потягивать напитки у его самодельного мини-бара — не совсем то.
Впрочем, мне не помешает немножко притормозить и перевести дух. Знают небеса, если я наброшусь на этого мужчину, ничем хорошим это не кончится.
— Я буду двойной виски.
Бросила рюкзак на диван и обошла комнату, окидывая её взглядом. Всё здесь было в точности так, как я помню. То есть вообще ничего не изменилось. Ни дом, ни декор, ни даже сам Доминик. Он остался таким же, каким был, когда я уехала отсюда, ни на день не постарел.
— Как погляжу, тут не сильно много что изменилось, — заметила я в слабой попытке завести непринуждённый разговор. С тем же успехом можно было бы заговорить о погоде.
— Ну, я большую часть лета провёл в Аспене, но ты и так это знаешь, — ответил он, бросив говорящий взгляд в мою сторону. — Я не видел смысла быть здесь, поскольку единственная причина, по которой я вообще здесь бываю, отправилась в летнее путешествие.
С двумя бокалами в руках он подошёл к камину, где стояла я, протянул мой виски и сделал маленький глоток собственного.
Я последовала его примеру, пригубив напиток, и прислонилась одной рукой к каминной полке.
— Кажется, кое-кто отчаянно нуждается в хобби.
Он ухмыльнулся на мою подколку.
— Я кое в чём отчаянно нуждаюсь, но не в хобби.
— Правда? — спросила я, мои щёки порозовели. — И могу я спросить, в чём же?
Огонь вспыхнул в его глазах, отчего они показались багровыми, когда он подвинулся ближе ко мне.
— Я думаю, ты прекрасно знаешь, о чём я.
Воспоминания о том, как мы в прошлый раз были в этой комнате, тут же наводнили моё сознание. Мне вмиг стало жарко, сердце заколотилось, стоило мне только вспомнить, как он ко мне прикасался. Как он указывал мне.