Уголок его губ насмешливо приподнялся.
— Что ты делаешь?
— Снимаю одежду.
Кто-то же должен начать первым, а Доминик явно не собирается этого делать.
Он покачал головой, вместе с тем продолжая неотрывно наблюдать за моими действиями потемневшим взглядом.
— Ты играешь с огнём, ангел, — предупредил он, но это прозвучало не столько как предупреждение, сколько как запоздалая констатация факта.
— А разве можно играть как-то иначе? — спросила я, отстёгивая ремень с кобурой и роняя его в ноги Доминика.
— Футболку не забудь, — низким голосом напомнил он, и я тут же оживилась.
ДА-ДА-ДА! Он начал поддаваться, чёрт подери.
Оттолкнувшись от кровати, я взялась за нижние края майки, стянула её через голову и бросила на пол следом за всем остальным. Он, не спеша, скользил взглядом по моему телу, наслаждаясь представшим зрелищем, а я ему не мешала. Желание в его тёмных полуприкрытых глазах вызывало у меня ощущение, будто весь мир у моих ног.
— Ляг на спину, — приказал он. В его голосе слышалась угроза, не терпящая возражений.
Я быстро плюхнулась назад. Не только потому что он так потребовал, но и потому что комната снова начала кружиться, и это не было даже тем приятным ощущением, которое бывает во время обмена кровью.
Всё ещё не сводя с меня глаз, он наклонился к прикроватной тумбочке и выключил свет. Он погрузился в тьму, не считая слабого света луны, просачивающегося в оконный проём между занавесками и освещающего его лицо в серо-голубых оттенках. Жар прилил к моим щекам, пока он стоял так, жадно пожирая меня глазами.
— Так и будешь стоять там всю ночь или всё-таки прикоснёшься ко мне? — дерзко спросила я.
Он наклонил голову вбок.
— Как раз думаю над этим.
— Ладно, — прошептала я. Мне понравилось, как прозвучал его ответ. Это лучше категоричного «нет». — Может, подумаешь об этом, лёжа на кровати?
Ещё один низкий рык раздался из глубины его горла. Доминик провёл рукой по своему лицу. Внутри него шла война, и я захватывала территорию с каждой новой секундой.
Как вдруг, к моему огромному удовольствию, кровать прогнулась под его весом. Он медленно накрыл меня собой. Тяжесть его тела принесла облегчение, словно мои лёгкие вновь наполнились необходимым воздухом.
Я сдержала порыв поблагодарить его, вознести подаяние на алтарь удовольствия, что Доминик вот-вот обрушит на меня.
Мой пульс ускорился, едва он начал прокладывать дорожку пылких поцелуев по моей шее, затем спустился к холмикам груди и плоскому животу. Его губы молниями покалывали мою кожу, точно заряд электричества, приводивший в движение систему моего организма. Обжигающе горячие, опасные. Я жадно втянула ртом воздух, стоило его губам переместиться к краю моего нижнего белья и затем к бёдрам.
Сердце заколотилось в груди, когда Доминик раздвинул мои ноги и прижался ртом к внутренней поверхности бедра, целуя и покусывая зубами нежную кожу.
По всему телу распространился уже знакомый жар, пока Доминик, не спеша, метил территорию. Возможно, чересчур не спеша.
— Доминик, пожалуйста, — взмолилась я, не в силах больше терпеть.
Клыки выдвинулись со щелчком, и этот звук пожаром разнёсся по моим венам. Не успела я даже осознать, что он собирается сделать (или точнее, где он собирается это сделать), как его зубы вонзились в мою кожу, словно в масло, сначала вызвав боль, а затем удовольствие в каждой клеточке моего тела.
Прижавшись головой к подушке, я выгнула спину. Его пальцы впились в мои бёдра, подтягивая бедро ближе к его рту. Волны извращённого удовольствия обрушивались на меня одна за другой, унося с собой всю боль. И теперь я чувствовала лишь его, лишь этот момент, абсолютную нирвану, в которую он меня погрузил, пока я не забыла как дышать.
— Ни за что… не останавливайся…
Тянущее ощущение усилилось. Мне нужно было больше.
Он вновь застонал, на этот раз громче. И укусил сильнее. Удивлённый возглас сорвался с моих губ, когда место укуса пронзила боль, но её очень быстро заглушили иные чувства, как только его яд распространился по моей крови, и мир снова стал правильным, как и во все прошлые разы.
Словно прочитав мои мысли (и язык моего тела), он провёл рукой по моей ноге и забрался под трусики. Я снова застонала в темноте, когда он начал дразнить нежную плоть и скользнул пальцем внутрь. Он всегда знал, как ко мне прикоснуться, чтобы вывернуть меня наизнанку, и сегодняшняя ночь — не исключение. Я таяла в его руках, но ему этого было мало. Он хотел, чтобы я плавилась, растворялась в нём. И, естественно, я охотно шла ему навстречу.