Он смотрел на меня, буквально поглощал глазами, будто я прекраснейшее вино, о котором он давно мечтал, но никогда прежде не позволял себе по-настоящему распробовать. Он всегда так на меня смотрел. Словно я последняя капля воды в бесплодной пустыне, где только песок и колючие кустарники.
Проведя языком по губам, я вытащила низ рубашки из штанов, а затем подняла руки к его плечам и стянула рубашку вниз по его рукам, позволяя ей тихо упасть на пол, как безмолвному свидетелю всего, что я собираюсь сделать дальше.
Внутри меня разгорался пожар, пока я водила ладонями по упругой груди, рельефному животу, перед тем как остановиться у края штанов. Мой взгляд снова взметнулся вверх, к его глазам, а пальцы протолкнули маленькую пуговку в дырочку.
Когда я потянула вниз молнию, руки Доминика поймали мои.
— Ты уверена, что хочешь этого, ангел? — хрипло спросил он. Казалось, ему потребовалось вся его сила воли, чтобы остановить меня. — Потом пути назад уже не будет.
Не отрывая глаз от его, я высвободила одну из ладоней и скользнула ею за пояс штанов.
— Знаю.
Он слегка запрокинул голову и стиснул зубы, стоило мне провести рукой по всей его длине. Приподнявшись на носочках, я поймала зубами его нижнюю губу и пососала, потянув его голову обратно на себя, а потом поцеловала уже со всей силой всепоглощающего урагана.
Низкий, первобытный звук вырвался из глубины его горла. Он схватил меня под попу и поднял на руки так, чтобы я ногами обняла его за талию, и пошёл, неся меня спиной вперёд. Толкнул меня к барной стойке. Я прикусила губу, чтобы не вскрикнуть, боясь, что одно неверное движение или звук — и он сбежит.
Вместо этого я оплела руками его шею и углубила поцелуй, раздвигая его губы языком, проникая глубже ему в рот и пробуя его на вкус. Моё тело жило своей жизнью, отчаянно жаждущее получить разрядку. Я тёрлась о бёдра Доминика, прижимаясь вплотную к нему, насколько это вообще возможно.
Нет никаких других вариантов. Я должна быть с ним — здесь и сейчас, во всех смыслах этого слова. В эту секунду мне нужно это даже больше, чем кровь или даже воздух, которым я дышу.
Его руки переместились с моей задницы к краю моей майки. Я крепче обхватила ногами его талию и приподнялась. Без какого-либо предупреждения его кулаки разорвали мою майку, как салфетку. Тот факт, что это была моя любимая майка, мной почти не осознавался.
Рот Доминика спустился к моей ложбинке, а его руки скользнули по моей талии и затем вверх по спине. Лёгким движением пальцев он расстегнул мой лифчик, и тот упал, как последний рубеж между нами. Губы Доминика накрыли самую нежную часть моей груди, облизывая и посасывая, как умеет только он. Я запрокинула голову, чувствуя, как жар разливается по венам, набирая силу и стремительно распространяясь, как извергающийся вулкан.
И в этом было всё. Всё, чего я хотела. Единственное, что мне было нужно.
Я втянула ртом воздух, когда Доминик прикусил зубами мою горошинку и посмотрел на меня. Его глаза полыхали пламенем и опасными намерениями, и от этого мне становилось только жарче.
Он отпустил бусину и вновь прижался лицом к моей груди, вдыхая меня, словно я была столь важным воздухом для его опустошённых лёгких.
— Скажи, как сильно ты меня хочешь, — потребовал он глубоким, бархатистым голосом, проводя языком от моей груди к шее. Моя кожа горела там, где он меня касался.
Я едва могла говорить. Губы дрожали от желания. Всё во мне дрожало от желания, и Доминик это знал. Он всегда это знал.
— Пожалуйста, Доминик. Не заставляй меня умолять, — прошептала я. — Ты нужен мне…
— Скажи, где мне тебя коснуться, ангел.
Грёбаный ад.
— Везде.
Его глаза заволокли тени. Он поставил меня на ноги и взялся за мои джинсы. Он не стал запариваться с пуговицами и молнией, хотя это и заняло бы считанные секунды. Он просто дёрнул плотную ткань, и та поддалась. Звук рвущейся джинсы вызвал восторженные мурашки по моей коже.
Не сводя с меня глаз, он провёл руками по моей талии и бёдрам, скидывая остатки ткани, ещё недавно прикрывавшей мои ноги.
Мои коленки стукнулись друг о друга, стоило Доминику, опустившемуся на одно колено, посмотреть вверх на меня с порочной ухмылкой на лице и стянуть оставшуюся брючину. Я думала, что сейчас он поднимется обратно, но, как оказалось, он ещё не закончил там.
Облизнув губы, он поднял мою ногу и прижался ртом к моей голени, целуя и облизывая кожу, пока постепенно перемещался к местечку за коленом и дальше вверх по внутренней стороне бедра.