Однако воспоминание о финале немного сглаживало острые углы. Ох уж этот её извинительный минет, от которого у меня яйца чуть не сдулись.
Закончив с мыслями, я вошел в тюрьму, потирая глаз, держась за пах и пытаясь собраться с мыслями. Мой взгляд сразу же скользнул по обитателям камер. Все они были на вид уставшие и исхудалые.
Паладины сидели, уставившись в стену с каменными лицами. Их некогда гордые осанки сменились сломленной позой.
Олэк выглядел не лучше, от его былых мышц защитника уже мало чего осталось, но в его глазах еще тлела какая-то искра, будто он постоянно что-то рассчитывал.
Молодой копейщик Шарк единственный, кто выглядел нормально, он будто и не изменился, если не считать отросших волос и бороды.
А вот девушка-маг Сабрина вся изводилась нервами. Она металась по камере, а её пальцы бесконечно теребили край грязной робы.
— Ээ, хозяин, вы можете меня выслушать? — её голос прозвучал срывающееся, полным отчаяния, когда она остановилась и посмотрела на меня.
Я медленно перевёл на неё взгляд, заставив вздрогнуть.
— Чего тебе?
— Я… я буду делать всё! Согласна на всё! И сосать, и ебите, как хотите! Но можно мне уже выйти отсюда? Хоть куда-нибудь! — она прильнула к решётке, её глаза были полны мольбы. — Я готова стать вампиром или кем-то еще, пожалуйста!
Я задумался, глянул на остальных её друзей и спросил:
— А вы что скажете?
Шарк повернул ко мне своё лицо и нахмурился.
— Нет. Я сосать не буду, — отрезал он хрипло. — И на остальное не согласен.
Мои брови поползли вверх от его ответа. Олэк в этот момент чуть помедлил, будто размышляя, потом тоже тихо, но твёрдо сказал:
— Я тоже не буду.
И тут во мне что-то взорвалось. Не злость, скорее, раздражённое недоумение.
— Вы что, идиоты⁈ — я резко шагнул к камерам ближе, и Сабрина отпрянула. — Кому вы нужны, блядь! Я же имел в виду, есть ли вам что предложить! — они сделали такие выражения лиц, будто говоря: «Аааааа, понятно». После я обернулся к Сабрине, которая съёжилась от моего крика. — А ты пока расслабься. Времени нет тебя сейчас «трудоустраивать». Сиди и не дёргайся.
После я подошёл к паладинам, к цели своего визита сюда.
— Ну что, как у вас тут дела? — спросил я, но они меня полностью игнорировали. — Ало! Эй! Эуууу! — Они продолжали меня игнорировать, и я фыркнул, а потом сказал. — Ну и ладно, раз так, то прикажу удвоить издевательства над вами.
С этими словами я развернулся и вышел из тюрьмы, хлопнув тяжёлой дверью, не увидев, как на лицах паладинов нервозно задёргались глаза.
Выйдя в коридор, я почти столкнулся с Элей.
— Господин! Зразор просил передать, что у него есть первые наработки! Говорит, скоро будут испытания…
Ха? Она что, к нему заходила? — удивился я. — Как странно, неужели из-за скуки? Ох, и надеюсь, после этих испытаний Зразора у Кости что-нибудь появится всё-таки, а не пропадёт.
— Хорошо, — отмахнулся я. — Не забудь позвать, когда начнётся, а сейчас мне нужно проверить, как там наша воздушная разведка.
Эля немного понурилась, но кивнула и зашаркала прочь. Я же направился в склеп к Сате. По пути мысленно вызвал системное окно и сосредоточился на Костяном Древе Разведки.
Окно статуса.
Страж: Костяное Древо Разведки.
Уровень: 1.
ХП: 3500/3500.
МП: 500/1000.
Сила: 1.
Ловкость: 1.
Интеллект: 47.
Навыки:
Ядро душ: Древо служит главным узлом, обрабатывающим всю информацию от разведчиков.
Мастера-черепа (антенны): 10/20. Каждый череп усиливает сигнал и увеличивает максимальное количество разведчиков. Больше черепов — больше птиц и больше зона охвата.
На каждое присоединение разведчика требуется 100 ед. маны.
Скрытый канал: Связь между Древом и разведчиками почти не поддается обнаружению.
Приоритеты наблюдения: Можно задавать разведчикам сложные задания: патрулирование зоны, слежка за объектом, избегание опасных зон.
Круто! Очень круто!
По сути, это готовый разведывательный центр. Осталось только увеличить лимит разведчиков и добавить новых «антенн»… и, может, научить систему автоматически классифицировать типы угроз, если это вообще возможно.
Я вошёл в склеп. Воздух здесь был густым и холодным. Сата стояла спиной ко мне, уставившись на своё творение. Костяное древо, освещённое голубоватым свечением из глазниц черепов, одновременно выглядело жутко и впечатляюще.