Холл здания был огромным. Высотой в два этажа и площадью не меньше половины футбольного стадиона. Вдоль стен можно было увидеть кофейню и даже барную стойку. Стены сходились в самом верху в виде купола, под центром которого висела голограмма-копия той, что была на входе.
За стойкой администратора стояли несколько молодых девушек и юношей. Одна из них уточнила цель моего визита и фамилию, сравнила со списком гостей, после чего отдала пропуск и проводила до лифта.
- Вам на третий этаж, до конца по коридору, последняя дверь направо. Чем-то могу ещё помочь? – Дождавшись отрицательного ответа, администратор Юлия вернулась за свою стойку. Даже не улыбнулась. Стало обидно. Я, конечно, не зарплата чтобы мне все радовались, но хотя бы дежурной улыбкой могла наградить.
В лифте я сначала растерялся. Никаких привычных кнопок передо мной не было. Когда дверь закрылась, стало не по себе. Опять какое-то испытание? Волнение прошло вместе с приятным женским голосом.
- Добро пожаловать в компанию РосИгра. На какой этаж вам нужно?
Про то, что в лифте было голосовое управление, мог бы и догадаться, подумалось мне с досадой.
- Третий, пожалуйста.
«Волшебное» слово попросту вырвалось. Вежливое обращение с роботом было бессмысленно. Не человек же следить за лифтами. Но в этом здании, почему-то, хотелось выглядеть лучше, воспитаннее. Странное ощущение.
Двери бесшумно открылись. Интересно, я привыкну к этому когда-нибудь или каждый раз буду вспоминать испытание на собеседовании? Коридор был длинным. Очень длинным. Вообще у меня с самого начала складывалось такое впечатление, что это здание изнутри больше, чем выглядит снаружи. До конца коридора я добирался долго. На стенах висело много картин, около каждой из которых я ненадолго останавливался. Странные картины. Они не были репродукциями полотен известных творцов, на них не было изображено привычных пейзажей, натюрмортов или портретов, да и творчеством художников-представителей современных течений эти картины не являлись.
Во всех рамах были изображены какие-то сцены из обычной жизни людей, которые были одеты в повседневную одежду, хоть и разных эпох. На первой картине две девушки-крестьянки в мешковатых платьях шли по улице с корзинами белья в сторону реки. На второй была нарисована ссора из жизни, видимо, молодой семьи. Причем ссора рядовая. Из числа тех, которыми наполнены жизни большей части семей в мире. Не знаю что заставляло думать об этой ссоре именно так, но даже мне, человеку неискушенному в живописи, да и вообще попрощавшемуся с изобразительным искусством на уроках в седьмом классе, было ясно, что каких-то ярких эмоций на картине нет. Странно это все, но о вкусах не спорят.
На других картинах тоже не было ничего, что можно было бы назвать ярким или запоминающимся. Лишь у одной рамы я остановился надолго. На ней были изображены два мальчика, которые пытались развести костер. Хворост и сырые поленья, составленные шалашом стояли на куче бумаги. Шалаш был поставлен неровно и вообще ему не суждено было зажечься. Только мальчики этого ещё не знали, это был их первый самостоятельный костер. Родителей рядом не было и казалось, что герои картины вообще ушли в лес без спросу. На одном были надеты штаны от пижамы и явно домашняя футболка, а рядом со вторым лежал школьный рюкзак. Ребята делали явно не первую попытку развести костер, у их ног лежало несколько сломанных и обгоревших спичек, а бумага в некоторых местах была обожжена. Для того, чтобы зажечь этот костер, просто бумаги и хвороста было мало. Им нужен был керосин, бензин или другой быстровоспламеняющийся материал. Такой, который был в канистре, стоявшей за спинами ребят. Только это не игрушка для детей. Это очень-очень-очень опасно! Огонь от бензина вспыхивает резко, может опалить лицо и оставить кучу ожогов! Мне вдруг захотелось закричать, предупредить мальчишек, чтобы они ни в коем случае не пробовали разжечь костер таким образом. Пусть позовут взрослых, найдут больше сухой бумаги или веток. Что угодно, но только не используют горючее из канистры! На миг мне показалось, что картина вдруг ожила и мальчики вопреки моим желаниям и безмолвному крику все таки тянутся к этой канистре.
Стало душно, как становилось всегда, когда я вспоминал тот вечер из детства. Конечно, мы тогда были не в лесу, а на пустыре, да и жгли не костер, а мусор в баке. Но канистра с бензином была. Илья тогда уверял, что ничего не произойдет и будет просто весело. Всего-то надо кинуть спичку в бочку с мусором, предварительно налив туда бензина. Я испугался, а он решил мне показать, что это совсем не страшно и не опасно. Только вот отойти от бочки он не успел…