Первым под удар угодил корвет проекта 641. Достаточно старый корабль, современник «Каспия», построенный на одних с ним верфях. Судьба изменчива, и когда-то этот корвет продали. Их вообще много строили на экспорт – сбалансированные и недорогие, эти кораблики пользовались спросом, так что встретить их можно было где угодно. Сейчас круг замкнулся, четыре корвета пришли в родную систему в составе вражеской эскадры, и символично, что один из них стал первой жертвой начавшегося сражения. Слабенькое силовое поле, не предназначенное для противодействия современным боеприпасам, не выдержало взрыва мегатонной боеголовки, а следующая ракета просто разнесла оставшийся беззащитным корабль на атомы. Первая жертва сегодня, но далеко не последняя.
Уничтоженный корабль – это не только увесистая плюха, но и дыра в противоракетной обороне эскадры. Она, конечно, легко затыкается перераспределением конфигурации залпа соседних в строю кораблей, но мгновенно это не происходит, и стая ракет прорвалась сквозь огонь зениток, мгновенно рассыпавшись на группы и атаковав сразу несколько кораблей.
На сей раз, псевдомозг выбрал цели посерьезнее, чем старый корвет. Крейсер типа «Индианаполис» был атакован сразу тридцатью ракетами. Дюжину ему удалось сбить, но остальные достигли цели. Когда погасли вспышки взрывов, на месте корабля не осталось ничего. Вообще ничего.
А вот брат-близнец крейсера сумел отбиться, хотя и потерял защитное поле. Группа, атаковавшая его, оказалась меньше, а заградительный огонь плотнее. Корабль отбивался до конца, и даже когда погасла защита, экипаж не ударился в панику. И результат вышел соответствующий – последнюю ракету сбили буквально в паре сотен метров от корпуса корабля, на долю секунды опередив ее взрыватель. Корабль остался в строю.
Зато эсминец типа «Мицуки» отразить атаку не смог. Ракета, взорвавшись, немного не дойдя до его корпуса, переломила звездолет пополам. Та же участь постигла еще один эсминец неопознанного типа. Последнее, кстати, и неудивительно – после кустарных модернизаций внешний вид кораблей часто изменяется до неузнаваемости. Эсминец дрался до конца, но взрыв ракеты буквально испарил носовую часть корпуса. При таком повреждении у находящихся в корме оставались еще невеликие шансы уцелеть, но сам корабль был теперь полностью небоеспособен, и даже восстановлению не подлежал.
Еще три корабля, эсминец и два фрегата, получили серьезные, но не фатальные повреждения, и на том первый успех эскадры Ломакина закончился. Как обычно, лучше, чем могло бы быть, но хуже, чем хотелось бы, цинично подумал каперанг, и без особых эмоций продолжил наблюдение за противником.
Откровенно говоря, самым лучшим для него раскладом было бы, если б вражеские корабли, пылая праведным гневом, погнались за возмутителями спокойствия. Увы, такого подарка никто Ломакину делать не собирался. Кто бы ни стоял во главе эскадры вторжения, он прекрасно понимал и преимущество уральских корветов в ускорении, и тот факт, что пока его корабли отбивали ракетную атаку, беспорядочно маневрировали, а потом восстанавливали строй, возмутители спокойствия получили неплохую фору во времени. Так что никакой погони организовано не было, и эскадра продолжила идти прежним курсом.
Ну что же, Ломакин философски пожал плечами. Значит, наступало время для второго акта марлезонского балета. Куда более сложного, опасного и призванного убедить противника, что, во-первых, за фрегатами нет никакой группы поддержки, а во-вторых, что догнать их будет вполне по силам. И легкие корабли развернулись, ложась на обратный курс.
На этот раз не было лихого кавалерийского наскока и могучего ракетного залпа. Фрегаты приблизились к вражеской эскадре с кормовых углов и открыли огонь, абсолютно неэффективный из-за слабости их орудий. Однако же, попадали – на силовых полях чужих кораблей, принявших на себя удар, отчетливо заметны были энергетические всплески. И, естественно, такое хамство не могло остаться без внимания.
Противник начал отвечать, причем довольно активно. Не ракетами, естественно – попасть в небольшую, крайне маневренную цель устаревшим оружием сложно. Однако фрегаты сейчас находились в пределах досягаемости орудий главного и среднего калибра, и те открыли плотный огонь. Чего, собственно, на фрегатах и добивались.