Я взрываюсь. Об этой вспышке придется разговаривать с врачом, потому что мне не всегда удается себя контролировать. "Раненый на все голову" - это про меня. Все еще есть внезапные вспышки агрессии, толкающие меня кого-нибудь угробить для успокоения внутрненнего чудовища.
Это кажется так просто перевернуть кучу страниц "черной" жизни, начать с чистого листа, верить в розовых слоников и верблюдов. Или единорогов.. Я все еще просыпаюсь в холодном поту с диким желанием взять оружие в руки. И вместо удовлетворения этой жуткой потребности в себе, приходится раз в неделю посещать психотерапевта и глотать психотропные успокоительные. Врач из частной дорогой клиники, поэтому на учете психиатра не состою.
Поворачиваюсь всем корпусом к столу, ставлю руки на столешницу, нависаю над побледневшей молодой женщиной. Я вижу в ее голубых глазах страх наравне с храбростью. Просто очаровашка.
— Мне нужен всего лишь ее адрес. И я уйду, - от моего вкрадчивого голоса у меня самого мурашки, слишком много в нем отравленного меда.
Диана молчит, не спешит вывалить нужную для меня информацию и обрадовать. Девушка хоть и боится, но держится молодцом. Достойная жена своего мужа. Адам должен ей гордиться. Уверен, Марьяна себя так же повела. Не будет хныкать, умолять сжалиться.
— Дорогая, я тут оказался рядом, хочу тебя утащить... Какого черта! – от этого голоса я и Диана вздрагиваем. Выпрямляюсь и поворачиваюсь к вошедшему Тайсуму. Он готов меня глазами удушить и закопать сразу же в этом кабинете, сверху положив добротный слой бетона. Его ярость реально ощутима.Она подобна волне от ядерного взрыва, уничтожает все на свое пути. Все живое. Только я себя к живому не могу отнести, внутри давно все выжжено.
— Пошел вон! – шипит сквозь зубы. – По-хорошему.
— По-хорошему ты мне скажешь, где Марьяна, и мы разойдемся в разные стороны, - мысль о дочери вышибает из меня минутное спокойствие. И я рычу:
— Как ты мог скрыть от меня наличие дочери? Адам?!
— Она не твоя дочь, - ровным голосом отвечает Тайсум, правда, глаза на секунду отводит в сторону, но тут же возвращает их обратно.
Хватаюсь за спинку стула, крепко сжимаю ее, чтобы не сорваться. Адам сверлит меня бешенным взглядом. Не пугаюсь, и он это понимает, поэтому раздраженно проводит рукой по волосам, переводит тяжелый взгляд с меня на жену.
— Выйди! – приказывает, женушка послушно семенит в сторону двери, с опаской на меня озирается. Оставшись наедине друг с другом, я отпускаю спинку стула, скрещиваю руки на груди.
— Тебе три года было неинтересно, где Марьяна и что с ней. Откуда это любопытство?
— Ты ошибаешься. Если я не пришел к тебе с просьбой сказать, где Марьяна, это не означает, что ее не искал. Как только открыл глаза, смог внятно говорить, сразу приказал Косте найти ее.
— Плохо твой Костя ищет, Ренат оказался проворнее. И играл в свои грязные игры, - Адам обходит стол, встает напротив меня.
Что сделал Ренат? У него специфическая манера вести дела: очаровать, втереться в доверие, а потом без сожаления уничтожить человека. Поэтому никто никогда сразу не думает на него. Ведь хороший парень то при знакомстве, обходительный, умный, только вот потом выясняется, что улыбчка то оскал хищника.
— Он ее тронул? – если только он прикоснулся пальцем к Марьяне, мне не жалко будет сейчас замарать свои руки. Собственноручно переломаю ему кости и сверну шею.
— Нет. Всего лишь напугал.
— Напугал? – я вспоминаю, как на нас было совершено покушение. Ведь это частино было его дел рук. Урою Рената. Просто за то, что заставил ее испытывать страх, бояться.
— Я предпринял меры, все хорошо. Она в безопасности, - довольно улыбается. – Гера, не надо ее беспокоить. Ты даже не представляешь в каком стрессе она жила. Она боялась собственной тени, постоянно оглядывалась. Была нервной. Только благодаря врачам, сейчас улыбается и смеется.
Боже, как я хочу услышать ее смех... Увидеть ее улыбку. Хочу до безумия обнять ее, прижаться всем своим телом к ней и вдыхать-вдыхать ее запах. Ее образ всегда со мной: во сне, наяву. Я ни на минуту о ней не забывал. И как же больно было отталкивать от себя, понимая, что рядом со мной ей не жить. Я не мог ее подвергать риску.
— Ребенок?
— Она вышла замуж за отца своего ребенка.
— Ты же врешь, - тихо, почти без злобы, замечаю, пытаясь смириться с тем, что Марьяна замужем. Мне нужно время это осмыслить и... Найти ее. Взглянуть в ее глаза, увидеть в них ответ. Пусть сама лично скажет, что не нужен ей... А я буду ее переубеждать, долго, упорно, доказывая ей, что ошибается.