В этот момент противно запищала кофеварка, и Ника встала, чтобы налить кофе, а я задумчиво глядела на эту девушку, что в своей белой простой короткой футболке, хлопковых шортах и с растрепанными волосами выглядела как-то несуразно посреди этой шикарной обстановки. Она казалась слишком… простой и обычной. Но именно её почему-то выбрал Верховный. Самый влиятельный и могущественный мужчина во всех трех мирах. Это, наверное, было бы странным, если бы не одно но: видимо, такую добрую, ласковую, нежную и отзывчивую девушку он хотел видеть подле себя. А это многое говорит о нем, о том, какой Верховный где-то глубоко внутри. В словах Ники не было спеси, не услышала я в них лжи или ещё чего-то подобного. Она говорила со мной искренне, она сочувствовала мне, и я понимала, что желает она мне только добра.
И я поверила ей. Я прислушалась к её словам. И ни разу не пожалела об этом. Ведь всё оказалось, как она и говорила: Кейран-кан действительно позвал меня к себе, после разговора с Адаром. Он считал мою память и предложил мне то, от чего я не смогла отказаться. Он понял, о чем я мечтаю и жажду. Верховный предложил в обмен на то, что я опять стану дианэйрой, буду выступать за сотрудничество и поведу Игмитэйю к мирному сосуществованию с Энадараром, вернуть мне здоровье: возможность иметь детей. Правда он сразу оговорился, что процесс этот будет длительным и не таким простым. Но мне было всё равно. А ещё – высший меня отпустил вот так просто, только поставив свою метку, дабы я хранила тайну его семьи, сказал, что я могу вернуться на свою планету. И тогда Адар вызвался меня сопроводить, не стала отказываться. Однако я не стала тогда с ним разговаривать. Злости и обиды во мне было слишком много. Я могла запросто наговорить таких вещей, за которые мне было бы стыдно очень и очень долго. Я сдержала те слова. Они остались со мной. Но Нормадар всё равно всё понимал и лишь грустно смотрел на меня всю дорогу до телепорта, и молчание это продолжалось до самой Игмитэйи.
Лишь когда мы с ним ступили на поверхность моей родной планеты, на которой я не была так долго, я смогла произнести:
– Мне нужно время.
– Я понимаю. Но, Элли, я не отступлюсь, – он пристально посмотрел мне в глаза и робко, едва касаясь моей кожи, провел нежно по щеке. – Я тебя люблю. И я всегда буду рядом, пусть даже ты и не захочешь быть со мной… Я всегда помогу тебе… Даже если ты всё-таки выберешь другого.
И опять поток слёз хлынул из моих глаз. Я не выберу другого. Я знала то, что моё сердце навсегда отдано этому мужчине. Пускай сейчас мне было аж стоять рядом с ним сложно. Злость, отчаяние, неприятие некоторых фактов глушили хорошее… Однако это всё пройдет. Позже. Возможно, понадобится месяц, чтобы обо всем подумать, может, больше. Это неважно.
– Сними, пожалуйста, иллюзию, – прошептала я. – Я хочу увидеть какой ты на самом деле.
Адар, кивнув, без лишних слов расстегнул застёжку на дорогих часах, казавшихся самыми обычными, и стянул их с запястья. И всего через секунду на его голове проявилась пара темных рогов. Более ничего в его облике не изменилось. Он был всё тем же мужчиной, которого я полюбила. Странно, но я не испытывала неприязни по поводу его рогов. Хотя до этого только один их вид вызывал у меня зубовный скрежет. И, кстати, смотрелись они на нём очень симпатично.
Улыбнувшись своим мыслям, я, проведя ладонью по его щеке, произнесла:
– Я знаю, что ты будешь рядом. Спасибо тебе за то, что подарил мне жизнь.
Развернувшись, я медленно побрела по белоснежному песку прочь от него. Так ни разу и не обернувшись. В сторону своего дома, туда, где не была долгие годы, и откуда начнется мой новый путь…
Мне нужно вернуть свой пост, убедить игмитэйцев, что сотрудничество с Энадараром это то, что принесет выгоду обеим планетам. В общем, мне предстоит очень много работать. Пока я на этом и сосредоточусь… А когда я смогу всё переосмыслить, обо всем подумать, тогда мы с Адаром и поговорим. Обязательно поговорим. И, как бы сейчас не была сильна моя злость, я знала, что мы всё равно будем с ним вместе. Но не сейчас. Позже…