– А тебе у нас нравится?
– На Игмитэйе? Да. Я тут был когда-то… Давно. Когда был солдатом… – он замолчал и бросил на меня быстрый взгляд. – Я не был в отряде зачистки.
– Я понимаю, Адар, всё понимаю. Мы же с тобой договорились: что было в прошлом – там отныне и останется. Не переживай. Мне не за что сердиться на тебя, – я положила ему одну руку на плечо, а второй взлохматила его, и без того торчащие в разные стороны, короткие черные волосы, после чего провела указательным пальцем по левому рогу. – Игмитэйцы тоже не так чисты, какими выставляют себя. Мы только хотим такими казаться, однако под белыми небоскребами и зеркальными крышами таится чернота. Она, к сожалению, есть везде. И тут, и на Земле, и на Энадараре. Три разных мира, но, несмотря на все различия, мы все похожи. Много где и мы были когда-то неправы. Сейчас мы это, объединив усилия, и исправим. Кстати, как я уже знаю, на Игмитэйю у Верховного нет планов. А на Землю? Там ведь, как и на Энадараре, именно континенты, а не плавающие острова.
– На Землю планы у него есть. Ты правильно догадываешься. Что это за планы – я не могу тебе рассказать, прости. Да и те знания слишком обрывочны. Но не переживай, на страже землян всегда будет стоять Ника, – он оглушительно рассмеялся и наклонил голову так, чтобы мне было удобнее гладить его по рожкам. – Да и сам Кейран-кан больше времени проводит на Земле, поскольку его детям нужен солнечный свет и воздух именно этой планеты.
– Никогда бы не поверила, если бы своими глазами их не видела, – я покачала головой. – Дети землянки и высшего. Она сказала, что они какие-то… особенные. Нет, я понимаю, что для родителей все их дети особенные, но…
– Они, действительно, особенные. Они эмпаты. Миа и Рэй могут считывать эмоции и… как-бы правильно выразиться, мысленный слепок каждого человека. К плохому, тому, чьи помысли дурны, они никогда не подойдут. Им он кажется черным пятном, который ещё и дурно пахнет. Примерно так они описывают свои впечатления. Этого не может даже их отец. Ему требуется зрительный контакт.
– Зато он умеет считывать память, – буркнула я.
– Они, я уверен, будут это уметь не хуже него. Этим даром обладают все высшие. Ещё они умеют подчинять своей воле.
– А этого у нас не знают!
– Об этом мало кто знает. Обычно кто узнает эту тайну – тот не так долго живет.
– Ого… - прошептала я и, театрально обернувшись, якобы проверяя, нет ли за нами слежки, добавила ему на ушко: – Я сохраню эту тайну, мой верный соратник.
– Тебе и вправду лучше её сохранить, – абсолютно серьезно произнес он и, внезапно повалив меня на песок, навис сверху. – И я сейчас не шучу.
– Я понимаю, – успокоила я его и тут же начала щекотать. – Но про серьезные вещи я более не хочу разговаривать. Как тебе такое предложение?
– Мне нравится, – и Адар меня поцеловал, и нас было уже не остановить.
Казалось, мы вообще не в состоянии пресытиться друг другом. Краткие передышки: на обед, или как сейчас мы решили полежать на песке, быстро заканчивались, и мы опять оказывались в объятиях, ласкали… И в этот раз наши стоны тонули в шуме накатывающих волн…
На следующее утро, позавтракав, мы полетели на мою работу. Увы, более отдыхать я не могла, а Нормадар не захотел оставаться один. Ну а я, естественно, не была против его компании. Единственное, о чем я его попросила – чтобы он надел свои часы, которые накладывали иллюзию и скрывали его рога. Заявлять так прямо о своей связи с Энадараром было пока ещё слишком рано.
Когда мы уже подлетели к Эридии, столице Игмитэйи, я, как обычно, не смогла сдержать улыбки – я безумно любила этот город. Белоснежные небоскребы, множество стекла, море зелени – она была повсюду: окутывала часть небоскребов, пешеходные воздушные дорожки, даже между зданий были разбиты огромные сады. И, как и все остальные города, этот был построен рядом с океаном. Мы слишком любили воду, чтобы жить от неё далеко.
– Может, мне тоже стоит такую игрушку приобрести? – нарушил молчание Нормадар, когда мы подлетели к административному небоскребу, и я стала плавно снижать флаер.