Графиня подняла голову от письма и задумалась на несколько мгновений, затем её голубые глаза злорадно сверкнули, а губы медленно растянулись в плотоядной усмешке. Скоро, очень скоро княгиня Оболенская окажется у неё в руках и ответит горючими слезами за каждую слезинку Жаклин! Око за око, зуб за зуб — именно так сказано в Ветхом Завете!
========== “Горькая правда” и её цена ==========
В просторной голубой гостиной роскошного особняка Оболенских пахло свежими цветами, охапки которых горничные старательно расставили повсюду в больших вазах и корзинах. Несмотря на конец ноября, цветочное многообразие просто поражало воображение. Тут были и огромные букеты, заказанные лично князем Оболенским ко дню рождения любимой супруги, а также те, что с самого утра присылали родственники и знакомые. Благоухающие розы всех существующих оттенков, белоснежные шапки хризантем, лилии, фиалки, камелии, гладиолусы, и даже особо любимые именинницей пионы, чей нежный аромат упорно пытался бороться со сладковатым запахом роз — казалось, весна и лето вернулись в особняк, чтобы разбавить осеннюю хандру и порадовать молодую княгиню.
Войдя в гостиную, Адель замерла на мгновение, широко распахнув глаза, а затем радостно улыбнулась. Как же приятно, что о дне её рождения помнит столько людей! Гости должны были собраться в особняке Оболенских только через час, а это значит, что у неё есть время спокойно просмотреть карточки, вложенные в букеты. Несмотря на то, что Адель уже стала женой и матерью, в ней до сих пор многое осталось от той доверчивой, любопытной и непосредственной девочки, которой она была два года назад.
Переходя от букета к букету, она торопливо извлекала плотные карточки и с улыбкой пробегала глазами присланные поздравления, многие из которых были написаны в стихах. Отец, Мишель с Ольгой, чета Златопольских, графиня Мария Александровна Бутурлина, графиня Ланская… здесь была даже большая корзина нежно-розовых роз из Зимнего, с личным поздравлением от цесаревича! Внутренне трепеща от волнения, когда она раскрывала очередной конверт, Адель смущённо гадала: решился ли Александр Бутурлин прислать ей букет. Найдя, наконец, карточку, в которой таким знакомым размашистым почерком было написано: «Наилучшие пожелания в день Вашего рождения от четы Бутурлиных», она сразу же сникла, не сумев сдержать вздох разочарования.
Ну что ж, всё правильно — он подписал карточку от себя и своей супруги, как того и требует этикет, но Адель покоробила фальшь этого слишком официального поздравления. В искренности графа Бутурлина она не сомневалась, но в подлинном отношении к ней его жены была уверена совершенно точно: едва ли Жаклин желает ей чего-либо другого, кроме как поскорее почить в бозе! Лишь эта новость могла бы успокоить болезненно ревнивую графиню. Впрочем… на её месте Адель чувствовала бы то же самое: одна только мысль о том, что Александр занимается любовью с женой, выворачивала её наизнанку от ослепляющей ревности.
Вспомнив том, что совсем скоро ей придётся принимать в своём доме женщину, которая так яростно ненавидит её, княгиня испуганно вздрогнула. Она отчётливо ощущала опасность, исходящую от Жаклин, словно это был дурной запах. Как Александр может так самоуверенно утверждать, что в его силах полностью контролировать свою супругу? Адель не доверяла француженке ни на йоту, и даже приказала нянькам в оба глаза следить за Софи этим вечером, ни на миг не оставляя малышку одну, даже во время сна. Смутная тревога за дочь в последнее время стала постоянной спутницей молодой княгини.
Софи настолько сильно напоминала ей своего настоящего отца, что Адель вполне небезосновательно боялась, что графиня Бутурлина тоже легко догадается о тайне происхождения её дочери. Недаром она так пристально наблюдает за Адель и Александром, стоит им оказаться в одной комнате, наблюдает почти не мигая, словно ядовитая змея, в любой момент готовая к смертоносному броску.
О, как жаль, что нельзя было пригласить на семейный ужин всю семью Бутурлиных, исключая Жаклин! Но отныне они стали родственниками, хотели того или нет, так что, придётся терпеть и соблюдать приличия.
За спиной княгини послышались неторопливые шаги, и в комнату вошёл Владимир Кириллович, уже успевший переодеться в строгий фрак и белоснежную сорочку. Взглянув на жену, по случаю праздника надевшую новое вечернее платье, он горделиво улыбнулся, с восхищением разглядывая её. Роскошный наряд из плотного атласа насыщенно-зелёного цвета, очень шёл Аделине, а подарок князя ко дню рождения — изумрудно-бриллиантовый гарнитур, состоящий из изящного колье и пары таких же серёг, весьма удачно гармонировал с платьем, подчёркивая утончённую красоту молодой княгини.
— Ты, как всегда, неотразима, душенька! — ласково сказал Владимир Кириллович, склоняясь над рукой жены, затянутой в длинную перчатку. — Гости будут просто сражены.
— Я старалась не только для них, — немного вымученно улыбнулась Адель. — Мне хотелось сделать Вам приятное, в первую очередь. Благодарю за цветы, Владимир Кириллович, они просто восхитительны… Вы, наверное, скупили все розы в Петербурге?
— Я рад бы бросить к твоим ногам весь мир, душа моя, а цветы — лишь дань твоей красоте, — галантно отвечал князь, нежно пожимая тонкие пальчики молодой супруги и поднося её руку к губам. — Ну-с, всё готово к семейному торжеству?
— Да, я только что проверила, на кухне почти всё готово, а горничные вот-вот закончат сервировать стол, — ответила она, как всегда, немного смущаясь тактильного контакта с мужем.
Наблюдая за тем, как Адель поспешно опустила глаза, словно стыдясь его прикосновения, как дрогнули её длинные ресницы, внезапно заалели щёки, князь Оболенский в очередной раз пытался справиться с гнетущими его сомнениями. Вот уже десять дней, как Владимир Кириллович начал получать странные анонимные письма, в которых некто неизвестный предупреждал князя о том, что жена ему не верна.
Послания всегда были краткими, таинственный автор обещал вскоре предоставить обманутому мужу неопровержимые доказательства вины княгини, но до сих пор Владимир Кириллович так и не получил таковых. Он подозревал, что автором анонимок была молодая графиня Бутурлина — порывистая, крайне ревнивая и подозрительная особа, которая с первого взгляда показалась ему загнанным в силок зверьком, готовым в любой момент выпустить когти для защиты.
Видимо, эта женщина также сходила с ума от беспокойства и ревности, как и сам князь Оболенский. В её авторстве князь почти не сомневался. Волновало его то, с чего вдруг Жаклин начала забрасывать его этими письмами. Что такого сделал граф Бутурлин, чтобы заставить свою жену действовать подобным образом? Может, он не скрывает от неё своей страсти к другой женщине? Александр женился на бывшей актрисе только ради общего ребёнка, и Владимиру Кирилловичу было это известно.
Видимо, несмотря на то, что эта француженка была достаточно красива, его крестник так и не смог забыть Аделину. Кстати, факта женитьбы потомственного графа на своей содержанке, да ещё и способной на подлые интриги, князь Оболенский решительно не одобрял. Он был уверен, что только отчаяние толкнуло Александра к этой женщине — он слишком хорошо помнил, каким подавленным был его крестник, когда узнал, что любимая девушка потеряна для него. Однако жениться, да ещё и на столь нечистоплотной в своих поступках и помыслах особе — это просто верх безрассудства и недальновидности!