Ещё вчера он был счастлив — у него были любящий отец и младшая сестра, а сейчас он в любой момент мог остаться один на белом свете, словно перст. Мишель смутно помнил смерть матери, ибо был тогда ребёнком, и теперь, столкнувшись впервые с таким горем, абсолютно растерялся. Не будь рядом с ним кузины Маргарет и её жениха, которые примчались к Вяземским, как только узнали о трагедии, молодой князь, наверное, пустил бы себе пулю в лоб.
— Нет, я не верю! — упрямо повторяла Маргарет, поминутно прикладывая к опухшим от слез глазам кружевной платочек. — И не поверю, пока не увижу её тело!
Мишель тоже не верил, сознание просто отказывалось признать, что его сестра погибла. Ему казалось, что он ещё долго не сможет это принять, даже если увидит её тело своими глазами.
Утром все газеты буквально взорвались жирными заголовками: «Трагедия на Темзе», «Первый и последний рейс яхты лорда-канцлера», «Смертельный фейерверк», и всё в том же духе. Обычный тираж газет был увеличен вдвое, но даже этого оказалось недостаточно. Едва мальчишки-разносчики вышли на улицы города, как свежие выпуски были тут же распроданы. Лондон жаждал подробностей трагедии. Люди, охочие до разного рода сенсаций, как всегда, живо интересовались такими новостями.
Королева, которой доложили обо всём ещё ночью, приказала оказать помощь всем пострадавшим: как материальную, так и моральную поддержку. Она велела держать её в курсе событий и составить подробные списки погибших и пострадавших.
Спустя сутки после пожара в дом Вяземских явился начальник Лондонской полиции, который лично сообщил, что завтра в городском морге начнётся процедура опознания тел погибших, которые доставлены со сгоревшего судна.
Проглотив комок, застрявший в горле при одной мысли, что тело его красавицы-сестры могло превратиться в кусок обугленной плоти, Мишель сдавленно поблагодарил начальника полиции и пообещал прибыть на опознание.
Старый князь всё ещё пребывал в состоянии полузабытья, и Мишель и не думал, чтобы заставить отца участвовать в процедуре опознания. Эту ношу ему придётся взять на себя.
— Хочешь, чтобы мы пошли с тобой, дорогой? — осторожно спросила Маргарет, беря кузена под руку.
— Нет, Мардж, это зрелище не для тебя, но спасибо за предложение, — пробормотал молодой князь.
— Тогда пойду я, — предложил Джордж Бэртон, жених Маргарет. — Вам будет тяжело, князь, и поддержка не помешает.
— Благодарю, — коротко кивнул Мишель, отгоняя жуткую картину, которую рисовало глазам его воображение. — Я не забуду этого, клянусь вам обоим.
Процедура опознания длилась несколько дней, но для семьи Вяземских она ничего не прояснила, зато заронила в души отца и сына слепую надежду. Среди тел погибших Мишель так и не обнаружил ни Адель, ни Настю. И это было очень странно.
Одно за другим, тела опознавали безутешные родственники и увозили из морга для погребения. Лондон погрузился в череду пышных (и не очень) траурных процессий. Королева выделила из казны средства на достойное погребение слуг и матросов, погибших на пожаре, а также не поскупилась на щедрое пособие их вдовам и сиротам, оставшимся без кормильцев. В королевстве был объявлен траур на несколько дней, вся страна, во главе с молодой королевой, скорбела о жертвах трагедии, среди которых оказался и сам лорд-канцлер с супругой, которые сидели в первом ряду и погибли сразу же.
Итак, тел Адель и Насти так и не нашли. Пропавших без вести оказалось всего шестеро, остальные были матросами с яхты. Полиция считала, что девушки могли утонуть, спрыгнув воду, как сделали многие другие.
— Иногда река не сразу отдаёт тела погибших, сэр, — сокрушённо вздыхал констебль, присланный начальником полиции. — Мы обыщем мелководье и заводи, иногда тела застревают под корягами и всплывают через несколько недель…
— Я понял, благодарю Вас, констебль, — поспешно прервал его Михаил. — Держите нас в курсе, пожалуйста.
— Разумеется, сэр! — заверил констебль, отдавая честь и прощаясь с князем. — Честь имею!
Когда доблестный страж порядка покинул особняк, Михаил направился в комнату отца. Старый князь выглядел немного лучше, но Мишель беспокоился о том, что его отец слишком сильно уверовал в то, что Адель жива. Едва узнав, что тело дочери так и не нашли, Андрей Алексеевич тут же велел сыну снарядить отряд из верных ему офицеров, чтобы тщательно обыскать все задворки Лондона. Мишель опасался, что крушение этой безумной надежды может загнать отца в могилу.
Разумеется, молодой князь тоже лелеял в душе веру в то, что сестра выжила, но, в таком случае, где же она? Почему не даёт о тебе знать? Если её нашли какие-то люди, то почему до сих пор не привезли домой? Может, она получила какие-то увечья и находится без сознания?
Судя по тому, как выглядели немногие спасшиеся пассажиры, это было вполне вероятно. Поэтому Мишель напряжённо ждал, и каждый день выезжал на поиски во главе отряда офицеров, отправленных отцом. Они осматривали квартал за кварталом, опрашивали владельцев лавочек, магазинов и трактиров, даже уличных мальчишек и девиц лёгкого поведения, но никто и слыхом не слыхивал о найденных раненых девушках.
Каждый раз, возвращаясь домой, так и не узнав ничего нового, Михаил боялся реакции отца, но Андрей Алексеевич считал, что отсутствие новостей тоже является хорошим признаком. Раз девушки не найдены мёртвыми, значит остаётся надежда найти их живыми.
Мишель же терял веру в чудо день ото дня, но поделиться своими мыслями с отцом не мог — карие глаза несчастного князя горели таким воодушевлением, что его сын почувствовал бы себя последним негодяем, отними он у старика последнюю надежду своими сомнениями.
========== Виски до добра не доводит! ==========
Провидение, похоже, решило смилостивиться над несостоявшимися похитителями и послало абсолютно безлунную ночь, хоть глаз выколи. К вечеру небо снова затянуло тучами, поднялся ветер, принеся с собой прохладу и отчётливый запах приближающейся грозы и дождя.
Как только ночная тьма укрыла землю, Александр осторожно взял на руки свою пленницу и отнёс её в карету, стоявшую на заднем дворе. Пока он спускался с Адель на руках, Алексей более чем щедро расплатился с трактирщиком, на всякий случай ещё раз напомнив ему о том, что тот должен молчать, если кто-либо станет искать или расспрашивать о них. Трактирщик торжественно пообещал забыть об их пребывании в его таверне, поспешно пряча увесистый мешочек с золотыми монетами в глубокий карман.
На всякий случай, пронзив трактирщика пристальным взглядом, Алексей присоединился к кузену и занял своё место в карете. Единственное, что его тревожило — лекарь, которого они вызывали для помощи княжне. Уж очень несговорчивым он показался Алексею, молодой человек чувствовал, что эскулап не станет молчать, если его будет допрашивать констебль.
Дорога в Стоун-Хаус прошла почти в полном молчании. Алекс держал девушку на руках, придерживая её перевязанную голову, когда карету бросало из стороны в сторону по раскисшей от недельных дождей дороге. Он сосредоточенно молчал, думая о своём и напряжённо вглядывался в бледное личико Адель, а Алексей решил пока не тревожить кузена разговорами.
До поместья было два-три часа пути верхом, но в карете получилось целых четыре, ибо два раза она завязла в грязи по самые ступицы, и лакеям пришлось вытаскивать её. Слава Богу, что они дали княжне болеутоляющее лекарство перед отъездом, и она находилась под его воздействием, иначе такая тряска точно отразилась бы на её ране не лучшим образом.