Новобранцы корчили из себя прожженных вояк, наперебой заверяя старлея, что все трудности армейской жизни для них такие пустяки, о которых даже и говорить не стоит, и не замечали, что командир уже кусает губы, чтобы не расхохотаться в полный голос громко и неприлично.
За час до ужина лейтенант Трой распустила «свой выводок», предоставив их до отбоя сами себе.
Луис и Марк шлялись по базе, заглядывая во все закоулки и набрели на доску почёта в коридоре второго этажа административного корпуса.
Стенд пестрел портретами почётных выпускников «Каллисто» и, разглядывая их, братья к полному своему изумлению, обнаружили фото своей матери.
Наголо бритая, точёные черты лица, серо-зелёные глаза широко распахнуты, лёгкая улыбка на губах, в ушах те же самые серёжки-дракончики, что она и сейчас носит. Такая молодая, даже не верится, что это их домашняя, любящая уют, пироги и свой розарий, мамка. А взгляд! Всё смешалось в её глазах: боль, ненависть, бесстрашие, злая ирония. И лёгкая, призрачная улыбка на губах.
Нет, это не мамка. Эта чужая опасная девка не может быть их матерью. Но под фотографией чёткая подпись: «Джордан Рассел, первое июля три тысяча четырнадцатый года рождения. Поступила служить по контракту в три тысячи тридцать четвёртом году… В три тысячи сорок третьем уволена в запас в звании полковника…Имеет следующие награды за боевые заслуги… - Марк пробежал глазами список, и, чувствуя, что ноги подкашиваются, с тихим вздохом привалился к плечу брата. Луис, чувствуя такую же потребность в поддержке, навалился на стену, и сполз вниз, читая подсевшим голосом:
- … за ликвидацию биологического оружия в системе Альфа-Проциона награждена Звездой Героя… Марк! У неё четыре Звезды!
- И три Креста! – простонал брат. – И медали… Но не это главное! А то, что она воевала! И если мы не дослужимся до лейтенантов, нам домой даже носу совать нечего, ты понял?
- Понял, - отозвался Луис, - мы не подведём её, Марк! Пошли отсюда, - сказал, с усилием отводя взгляд от фото, - не могу видеть её такой.
Знали бы братья, что в этот самый момент их матушка, обжаривая на кухне рыбные котлеты, разговаривала по телефону с начальником базы, они, наверное, не удивились бы.
- Пока ничего ещё не натворили, - пожимал плечами Алекс Саржент, отвечая на её вопрос, - когда бы они успели, первый день, как прибыли.
- Успеют ещё! – обнадёжила мать.
- Джо, я уже старый, - вздохнул начальник, - мне покоя хочется. До прибытия твоих деточек на базе спокойно было, и я надеюсь, так и дальше будет.
- Надейся, - не возражала она, - блажен, кто верует.
- Джо, ты позвонила меня потроллить? – усмехнулся командир.
- Ой, какой ты мнительный стал под старую сраку! – съехидничала мать, осторожно переворачивая на сковороде котлеты.
- Просто я хорошо помню, какая ты была звездень! – сказал Саржент. – А соедини твои гены с Моргановскими, боюсь и представить, что получится!
- Что получилось, сам увидишь, - отвечала она, - что не так, вздрючивай по полной, не стесняйся.
- Если бы помогало! – устало протянул командир. – У меня тут есть один, вечный старший сержант Джонсон!
- А почему вечный? – не поняла мать.
- А потому что придурок, - пояснил Саржент, - он уже шестой год в этом звании, и помрёт в нём. Вечный косячник. Его хоть дрючь, хоть задрючь, бестолку.
- Чё терпишь тогда? Гони вон.
- Молодняк рукопашке хорошо обучает, - ответил начальник, - от бога тренер. Шпалу воевать и то научит.
- Поставь его моих тренировать, - заинтересовалась мать.
- И так уже.
- Ну, и ладненько тогда, - подвела она итог, - если что, звони, да?
- Давай, Джо, до связи.
- Пока, Алекс. Не болей.
Начальник «Каллисто» отложил телефон и склонился над лежавшими на столе характеристиками.
- Полковник, разрешите войти?
Саржент поднял голову. В дверях стояла лейтенант Трой, и по её взгляду он понял, что пришла она, не как подчинённый к командиру, а как дочь к отцу.
- Входи, Нора, - кивнул он.
Она неслышно прошла в кабинет, присела на краешек стула.
- Открепи от меня пятое подразделение, пап, - попросила она, - дай любое другое.
- А чем тебя салаги не устраивают? – не понял начальник.
В синих глазах дочери мелькнуло едва заметное облачко неприязни.
- Там братья Морган, папа, - терпеливо объяснила она.
- И? – отец или не понимал её, или делал вид, что не понимает.