Глава пятая. Льды Плутона.
Из личного дневника старшего лейтенанта Норы Трой.
Все мои чувства ответны. Вот и теперь: я никогда бы не обратила внимания на Марка Моргана, не прояви он первый ко мне интерес.
Описанные в следующих строках события произошли в разные дни. За занятостью я никак не находила времени регулярно вести дневник. На этих страницах я могу не лукавить перед собой. Как ни прискорбно это осознавать, я частенько бываю предвзятой, люблю перегнуть палку, докопаться до мелочей. Это от того, что и к себе я излишне критична, тяжело переживаю собственные промахи, во всём стараюсь достичь вершин. Потому и к другим требовательна.
Но в случае, который опишу ниже, никто не посмеет упрекнуть меня в превышении служебных полномочий!
В ту ночь я, как обычно, обходила посты. И у северных ворот обнаружила вахтенного с лазерным лучемётом наперевес, используемым в роли гитары!
Гибкие пальцы юного дарования шустро перебирали воображаемые струны, подбирая только ему одному слышные аккорды. Какой дрянью закинулся перед дежурством этот придурок, что его так прёт?
Я неслышно подошла к музыканту и кого же в нём признала? Одного из этих чёртовых близнецов, Моргана! Зажав пальцами «струны» на «грифе», то есть, на стволе лучемёта, он наяривал другой рукой по прикладу и что-то томно подвывал, задрав к звёздному небу очи.
- Отставить! – заорала я. – Курсант Морган, где вы находитесь? (Который из них? Марк? Луис? Вроде бы, Марк. У него черты лица жёстче, как будто резче очерчены скулы, чем у Луиса).
Курсант Морган находился явно не рядом со мной и явно не на посту. Он стоял по стойке «смирно», пока я выливала на него весь свой словарь, но взгляд его красных опухших глаз красноречиво говорил о пребывании солдата в другом, более совершенном мире.
Я же была в бешенстве. Фазану, первогодку, доверили оружие, и такое отношение! До чего ещё они дойдут? Орехи станут колоть прикладами? Начнут пробивать лучемётом унитазы?
Прооравшись, я пошла искать замену этому придурку и обнаружила всё пятое подразделение в таком же виде. Все красноокие, с заторможенной реакцией, но безмерно счастливые. И вновь пришлось обращаться за помощью к верному Джонсону, который быстро навёл порядок. Набил для острастки с полдесятка морд и отправил особо упоротых досыпать на губу. Весь взвод был на месяц лишён увольнительных и выходного пособия.
Дальше произошло ещё одно событие из ряда вон. Мы вернулись из очередного увольнения поздно ночью. Мы – это я с Джонсоном. Летали на Уран, ходили в кино, ели мороженое, поиграли в боулинг. Макс Джонсон - хороший друг, с ним легко. Это на базе он порой закашивает под олигофрена, но по большей части он нормальный.
И вот по возвращению я, естественно, возжелала проверить, спят ли мои подопечные.
- Оно тебе ехало-болело, - привычно фыркнул Джонсон, но попёрся следом за мной.
Почему-то меня не удивило, что дверь в кубрик пятого взвода была приоткрыта, слышались разудалые трели гитары и ехидный басок одного из Морганов. Он исполнял частушечку, точно отображающую недавние события:
- Как у северных ворот
Нора Трой весь взвод е…т!
Эстафету подхватил Морган-номер два.
- А потом наоборот,
Нору Трой весь взвод е…т!
- Неплохо бы! – заметил Морган-номер один.
И сказано это было с таким чувством, что я готова была немедленно ворваться в кубрик и убить его на месте, но железная рука Джонсона крепко ухватила меня за плечо, не позволяя свершить акт возмездия.
- Не обламывай кайф, Нора! – зашипел он мне в ухо. – Стой спокойно! Интересно же, что говорят о тебе подчинённые!
И я осталась стоять за дверью, хоть и не в моих правилах подслушивать.
- Да брось, Марк! – лениво посоветовал Морган-номер два. - Всё подразделение знает, что она трахается, как кошка, с сержантом Джонсоном! Так что нечего тебе тут ловить!
Я опять дёрнулась, но рука вышеозначенного сержанта ещё крепче стиснула моё плечо.
- Пусть говорят, - прошептал он, - собака лает, ветер уносит.
Я потрясла головой, соглашаясь с ним и давая понять, что буду стоять тихо, и он убрал свою чугунную длань. Не люблю, когда меня трогают. Друг – не друг, не люблю, и Джонсон это знает, и почти никогда ко мне не прикасается. А про нас вон что эти сопляки болтают! Однако не все так думают.
- Неправда! – заорал Марк. – Гнусная клевета! Кто первый пустил эту парашу? П..здаболы! Никогда она не ляжет под этого урода Джонсона!
Вот и сержанту досталось.
- Да Джонсон никакой и не урод вовсе! – вмешался в дискуссию ещё один голос.
- Заткнись, Крысюк! Ещё что вякнешь, прямо здесь похороню! И до младшего сержанта не дослужишься, так и помрёшь рядовым! – бесновался Марк. Эк его накрыло.
А ведь за меня заступается. Я не сразу поняла за накалом этих мексиканских страстей, в какое бешенство привели Моргана сплетни про меня и моего товарища. Я обернулась, взглянула на Джонсона, поймала усмешку в его глазах… Нехорошую усмешку. А с чего ей хорошей быть, когда про нас такое плетут?
- Чё ты завёлся за эту Горгону, Марк? – попробовал осадить братца Луис.
Наверное, зря он это спросил. Второго близнеца пронесло, как по заказу, и я услышала о себе такое, что и в японской поэзии редко встретишь.
- Да ради того, чтобы растаяли все льды Плутона в бесконечной синеве её глаз, я готов разрушить до основания нашу цивилизацию и потопить в крови всю Вселенную!
Дальше он гнал что-то про мой профиль, сравнивая с античными статуями древних богинь, и признался, что был бы счастлив всего лишь коснуться кончиками пальцев моей светлой, эротично спадающей на лоб…
- Гитлеровской чёлки! – замогильным голосом поправил его братец, после слов которого подразделение зашлось в дружном хохоте.