Глава девятая. Неуставные отношения
Следующий день начался, как обычно. Побудка, умыться-оправиться, для особо удачливых - успеть вздрочнуть. На поверке лейтенант Трой наорала на опоздавшего на двадцать секунд Валерку Ложкина.
- Мне похер, откуда ты идёшь! – заявила она. – Я тебя спрашиваю, где ты был, что опоздал!
- Мэм, я… - замямлил Валерка.
- Головка от х..я! – рявкнула Трой. – Встать в строй, убожество!
Ложкин поспешил занять своё место.
- Курсант Морган! – орёт лейтенант.
- Я! – немедленно отзывается Луис.
Неписанный закон. Младший близнец, он, как центр точных расчетов, первым берёт на себя удар.
- На хер ты мне нужен! – фыркает Трой. – Брат твой! Марк Порций Катон!
- Я! – откликается Марк.
- Головка от х…я! – привычно огрызается командир. – Ты же художник у нас?
- Никак нет, мэм! – орёт Марк, вытягиваясь в струнку.
- Поспорь мне ещё тут! – усмехается лейтенант. – Щас все на кросс, а ты пойдёшь, возьмёшь лопату и нарисуешь мне на полигоне квадрат два на два!
- Есть, мэм! - отвечает Марк.
- Взвод! Шагом! Марш! – командует Трой. – Песню! Запе! Вай!
- Солнечный день! Солнечный дождик! – завёл Майкл Джексон.
Строй подхватил, и лейтенант Трой не сразу поняла, что текст строевой песни несколько выбивается из привычного ритма.
- Солнечный луч! Милые глаза!
- В них утонуть! Кажется, можно!
Только в ответ! Слышу: « Нельзя!»
И взвод хором, от избытка чувств аж голоса звенят:
- Я не рискну тебя сейчас поцеловать!
Я знаю, что в ответ ты можешь мне сказать!
«Для поцелуев повода нет!
Вас растревожил, беби, солнечный свет!
Так что, гуд бай, беби, так что, гуд бай!
Не приставай! Не приставай!»
- Черти! – орёт Трой. – Бегом! – и отворачивается, чтобы подразделение не видело смятения в её глазах.
Что это сейчас было? Новая строевая песня? Они что угодно под строевой марш подравняют! Но текст! Случайность? Совпадение?
Погоняв взвод, позавтракав и отправив подразделение в учебку, старший лейтенант Нора Трой сходила в архив, поработала с документами и пошла на полигон.
Марк Морган заканчивал свой чертёж квадрата лопатой. Верхнюю куртку комбинезона он снял и работал в чёрной майке-борцовке с эмблемой «Каллисто» на груди. Жарким выдался денёк, полное соответствие с июлем в средней полосе Земли.
Крепкие руки Марка легко держали черенок лопаты, ловко выбрасывали из ямы нарытую землю. Старший лейтенант Трой постояла, посмотрела, как он работает, не смея сознаться себе, что любуется рельефом его загорелых бицепсов, красивой посадкой головы, сильным телом.
Марк развернулся и бросил полную лопату земли под ноги своему командиру.
- …ля! – охнул он. – Я не видел, как вы подошли, старший лейтенант Трой! Прошу прощения!
- Держи! – она бросила ему фляжку. – Чай там, - сказала, - от завтрака остался. Пей, день жаркий.
- Благодарю, мэм! – Марк открыл крышечку, жадно глотнул несколько раз. – Моя пуста уже, - сознался, улыбаясь, - я почти закончил, - он кивнул на свою работу, - передохну пять минут, доделаю. Позволите?
- Вылезай, - приказала старший лейтенант, - покурим.
Марк ухватился за край ямы, подтянулся, выбрался, отряхнул приставшие к брюкам комочки земли. Шагнул к учительнице, вопросительно глядя в её синие глаза. Утёр бисеринки пота со лба, снял мокрую кепку, отряхнул, надел обратно.
Лейтенант Трой достала пачку сигарет, взяла себе одну, протянула ему. Курила она, как и все на базе, крепкие дешёвые сигареты «Торчок».
Закурили, сели на траву. Марк не сводил глаз со своего командира.
- Ты же понимаешь, я не просто так отправила тебя сюда яму копать, - сказала, так же в упор на него глядя, лейтенант Трой.