- А ожерелье настоящее? – спросила она, показав на прозрачные кристаллы, затейливо заплетённые в белый металл.
Лиса дотронулась лапой до камешков, и, как малому дитю разъясняют очевидное, снисходительно бросила:
- Неужели я стекляшки надену?
- А куда нарядилась так? – повторила Нора, сочувственно наблюдая, как проваливаются шпильки лисьих туфель в мягкое ковровое покрытие.
- Как это – куда? – фыркнула Элис. – Окончив деловые разговоры, они всегда устраивают рауты! Вдруг за мной пришлют, а я не одета? Какая жалость!
- Действительно, трагедия! – согласилась Нора.
Встала, потянулась. Поправила сбившуюся на постели простыню, застелила сверху покрывалом.
- Я в душ, - сказала лисе.
- А оденешься во что? – спросила модница. – В свою полицейскую форму?
- А ты думаешь, я вожу с собой целый гардероб? – рассмеялась Нора.
- А надо бы возить! – лиса поправила плечико платья и ещё раз крутнулась перед зеркалом. – Рядом с таким мужчиной нужно следить за собой! Кстати, как он в постели?
- Кто? – не поняла Нора.
- Марк, - ответила лиса и, подхватив свой шлейф, ещё раз крутнулась перед зеркалом и распушила хвост.
- Бесподобен! – холодно отчеканила Нора.
- Я так и думала! – завистливо вздохнула Элис. – Ладно, я пойду, выпью бокальчик шампанского. Ты тоже приходи.
Лиса ушла. А Нора пошла в душ, размышляя над тем, как сложно, наверное, жить, когда женская душа замкнута в зверином тельце. Хоть бы эти генетики ещё раз напились да друга верного лисе выродили!
О противозаконности экспериментов с человеческим ДНК подумалось в последнюю очередь.
Надевая привычную форму, она вдруг пожалела о том, что не взяла с собой другой одежды. Впервые захотелось нарядиться в красивое платье, и чтобы Марк увидел её такой. Женская сущность, дремавшая в ней столько лет, теперь пробудилась и требовала наверстать упущенное, быть привлекательной, желанной. Но к её услугам лишь серая полицейская форма и другой альтернативы нет.
Армейский цвет – серый, безликий, как пыль дорог, как тучи в осеннем небе. Тусклый, незаметный, легко растворяющийся в городском сумраке. У служащих на «Каллисто» форма серая, у ксс-овцев форма серая, у полицейских и погранцов тоже серая. Различается лишь оттенками – темнее, светлее, да нашивками-эмблемами.
Уж что есть. Нора оделась, застегнула молнию, расправила воротничок. Причесалась, но не стала подбирать волосы вверх, а просто стянула резинкой в "хвост". Обулась и вышла из спальни.
Жилой модуль станции казался большим лишь по первому впечатлению, а на деле всё рядом. Коридор, по обе стороны комнаты, лестничный пролёт в конце. Поднявшись, Нора попала в гостиный зал, где застала хозяина заведения, его приближённых и гостей.
Мягкое освещение и лёгкая, негромкая музыка расслабляли, располагали к отдыху. Двое мужчин, сидя в креслах за маленьким столиком, пили и играли в нарды. Ещё трое о чём-то трепались, стоя поодаль. Марк Морган сидел на диване напротив Джеди Вэна, сосредоточенно смотрел в карты, разложенные веером на ладони, а Луис, стоял позади и с интересом наблюдал за игрой.
Нора подошла, покосилась на стоявший рядом столик, заставленный стаканами с выпивкой и небрежно накиданной кучкой денег.
- Добрый вечер! – поздоровалась она.
- Привет, моя радость! – Марк взял её за руку, подтянул к себе и усадил на колени. – Я тут это… - он махнул в сторону стола, чуть не уронив свои карты, - на носки себе зарабатываю!
- Фу-у! – не выдержала Нора, отворачиваясь. – Когда же ты успел так напиться?
- Ругать меня за это будешь? – поднял бровь Марк.
Джеди Вэн с интересом наблюдал за ними.
- Вот ещё, - удивилась Нора, - большой уже мальчик. Здоровье твоё жалею.
- Нет, это восхитительно! – рассмеялся Марк. – Алкоголь и сигареты для здоровья вредны! А не спать по двое суток, проводя корабль с опасным грузом через пояса астероидов, полезно! А страдать от неразделённой любви – самый верный путь к долголетию!