-4-
Добравшись, наконец, до квартиры, Ярослав швырнул пострадавший ботинок в дальний угол и рухнул на кровать. Рассудком он понимал: ничего страшного не происходит, но настроение было отвратным. Установка видеть в любой ситуации позитив почему-то не помогала. Слава был зол на фирму, которая его подставила, не дав вовремя денег.
Гневные мысли прервал телефонный звонок, напоминая, что жить нужно здесь и сейчас.
— Центр по изучению аномальных явлений, — произнес он в холодную трубку аппарата советских времен, который был достоин законного места в музее его дяди. — Чем я могу вам помочь?
— Здравствуйте, — раздался в трубке негромкий девичий голос. — Это у вас консультируют по… Необычным ситуациям?
— А что у вас: полтергейст, НЛО или параспособности? — задал вопрос Ярослав официально-уверенным тоном.
В «Центр» до сих пор обращались самые разные люди, которые утверждали, что в их квартирах творятся непонятные вещи. Кто-то на полном серьезе считал, что встречался с инопланетянами. Кто-то хотел доказать, что с ним часто беседует Господь Бог и десяток его ангелочков. Кое-кто утверждал, что владеет телекинезом, левитацией, телепатией или еще чем-то столь же полезным и жизненным.
Поначалу Ярослава поражали такие звонки. Он считал, что подобных гостей нужно попросту гнать. Или сразу же выдавать им конкретную сумму и номер маршрутки, которая едет до городской психбольницы. Одно дело — люди, которые вместе с дядей изучают аномальные зоны, замеряя магнитное излучение и составляя подробный перечень разных физических характеристик, и совершенно другое — абоненты с проблемною психикой.
Но Сергей Владимирович обязательно приглашал обратившихся в «Центр» на заседание, где «аномальщики» очень внимательно слушали их рассказы. Если очередной «контактер» или «сенс» не производил впечатления пациента в период явного обострения, с ним продолжали какое-то время общаться. Обычно «супермен» сам исчезал из зоны доступа, сочтя методы «Центра» излишне научными.
— У меня? Письма… — неуверенно сказала девушка на другом конце провода. — Письма, которые хранятся в семье уже больше двух веков.
— Мне очень жаль! «Центр» не может позволить себе покупать раритеты, поскольку мы… — начал Слава.
Но девушка перебила его:
— Я их не продаю. Я готова сама заплатить! Мне нужна консультация. Мне очень важно… Мне жизненно важно узнать, что случилось тогда!
— Вам нужна консультация насчет событий, произошедших в девятнадцатом веке? Описанных в старом письме? И вы готовы платить? — уточнил Ярослав, желая проверить, насколько верно он понял девушку.
— Не в письме. В письмах, — поправила его незнакомка.
— И… Сколько вы готовы потратить на эту услугу?
— Я? Примерно, тысячу. Пятьсот рублей как аванс, и еще пятьсот за результат, — сразу ответила собеседница. — Больше я не могу… Только мне нужно срочно! В течение суток.
Девятнадцатый век… История в письмах… Тысяча рублей… В мозгу Ярослава как будто что-то щелкнуло, запустив невидимый калькулятор, который молниеносно просчитывал степень риска и всевозможные варианты последствий согласия.
Судьба его вновь услышала и дает шанс заработать. Девушка хочет красивую или «очень страшную» сказку? Хочет официальное подтверждение, что ее предки столкнулись с неведомым? Но ведь она однозначно должна понимать, что проверить историю в письмах, как и любой из его вариантов трактовки событий, нельзя!
Значит, риск минимален. Слава не станет передавать ее просьбу Белову, он сам поработает с письмами девушки. Его собственный вариант однозначно получится ярче, красочней и интереснее тех рассуждений, которые выдают «аномальщики».
— Хорошо, я попробую вам помочь, — прервав паузу, сообщил Ярослав. — Подъезжайте по адресу… Я буду в «Центре».
— А не слишком поздно? — спросили его на другом конце трубки.
— Я буду здесь целую ночь, так как я здесь живу, — посмотрев на часы, сообщил молодой человек собеседнице.
— А вы… Вы кто? — насторожилась вдруг незнакомка, как будто бы испугавшись собственной смелости.
— Ярослав Сокол, — официально представился он, не желая, чтобы разговор, обещавший решение его проблем, оборвался. — Психолог. Консультант по аномальным явлениям в повседневности. Параллельно выполняю работу секретаря. Обучался на факультете Психологии Университета. Специализируюсь по теме: «Реакция человеческой психики на непознанные явления». Больше трех лет изучаю на практике данный аспект.
Ярослав понимал, что блефует, однако не видел в этом ничего аморального. Два с половиной курса — не так уж мало. Еще полтора — и уже бакалавр. Правда, он собирался учиться шесть лет, поскольку дядя не раз объяснял, что в России несчастный бакалавриат образованием пока никто не считает, но официально первая ступень почти пройдена. Жизнь при «Центре» — хорошая школа для наблюдения этой самой «реакции на непознанное» в самых разных аспектах. Так что он, фактически, сообщил собеседнице правду, слегка приукрасив ее.