Если судить по одежде, кое-кто из гостей находился в ситуации намного худшей, чем наша. Их платья были настолько поношены, что мне было бы откровенно неловко являться с визитом в таком виде. Тем не менее, девушки оказались стройны, миловидны и, на первый взгляд, неплохо воспитаны.
Когда в гостиную вошла графиня, все приветствовали ее реверансом. Она кивнула в ответ и пригласила нас на завтрак в столовую. Снежно-белая скатерть, хрусталь, фарфор и серебро на какой-то миг очень смутили меня. В пансионе нас обучали, как правильно обращаться с приборами, но такой чудесной и хрупкой посуды я раньше не видела. При мысли, что я могу что-то случайно разбить, мне стало по-настоящему страшно. И не мне одной. Я явственно видела панику в глазах кое-кого из гостей. Но графиня как будто не замечала смущения девушек.
За столом я старалась вести себя естественно, не нарушая правил приличия. Не могу сказать, что была самой изящной, но я ничего не разбила и не испачкала.
Потом нас всех пригласили в комнату для рукоделия и дали пяльца. Кроме разноцветных шелковых нитей на столах были коробочки с восхитительным бисером. Графиня Вязьминская нам предложила заняться вышивкой. А чтобы было не скучно, мы все по очереди стали читать вслух выбранные ею книги. Сначала главу из романа г-на Лермонтова, где говорится про фатум, управляющий человеческой жизнью, потом стихи лорда Байрона. Я была удивлена ее выбором, так как подобные вещи кажутся мне слишком мрачными. Зато сказки Шарля Перро доставили нам всем огромное удовольствие.
Я люблю вышивать, и неплохо читаю на трех вышеназванных языках. А вот кое-кто из гостей явно нервничал. Оказалось, что двое из девушек совсем не знают английский. У них ужасный акцент, и слова они произносят медленно и неправильно.
Потом мы все отправились в оранжерею. Нам предложили сделать букеты цветов и украсить ими обеденный стол. Мой букет получился красивым. Графиня при всех похвалила меня.
После обеда нам предложили «час чистописания». Тексты вновь были на трех языках, а потом на латыни. Кроме меня лишь двое были с нею знакомы. За почерк я вновь удостоилась похвалы.
А потом пошли развлечения: музицирование и танцы. Признаюсь, что здесь мне блеснуть было нечем. Я знаю ноты и даже могу кое-что сыграть на клавикордах. Пою только в хоре, когда уже выхода нет, так как слух у меня очень средний, а голос посредственный. Что до танцев, то я умею все, что положено девушке, обучавшейся в пансионе, но увлеченности и огня во мне нет. Откровенно неуклюжей меня назвать нельзя, ритм держу, в такт попадаю. А вот способность пленять, грация и полет однозначно достались другим.
Тем не менее, танцевать мне пришлось, чтобы показать знание элементарных основ. И на клавикордах я сыграла две пьесы. (Инструментом владели не все, пришлось показать, что я это могу.) А вот петь я не стала. У многих девушек оказались чудесные голоса, после которых мне попросту не хотелось позориться.
Перед ужином графиня нам предложила заняться тем, что мы любим. Часть девушек продолжила танцы. Часть, в том числе и я, вновь вернулась к пяльцам, шелку и бисеру. Графиня Вязьминская завязала беседу, давая возможность желающим показать навыки светского разговора.
А вот после ужина вышел крайне неприятный момент, даже целых два. Или три? Все зависит от того, как считать. Когда мы попрощались с графиней и вышли во двор, чтобы разъехаться по домам, откуда-то из глубины двора выскочили два огромных пса, напугав всех до полусмерти. Мы бросились в разные стороны, и кто-то что-то задел. В результате, откуда-то сверху, на нас хлынул поток затхлой ржавой воды, повергнув девушек в шок.
Мы не просто промокли насквозь, мы испачкали наши платья и стали отвратительно пахнуть. Сказать, что я растерялась, будет недостаточно. Но, по крайней мере, внешне я сохранила спокойствие, а это удалось не всем. Кто-то стал очень громко кричать, кто-то плакать, а кое-кто даже ругаться, забыв про достоинство.
Графиня, которой кто-то из слуг доложил о несчастье, вышла во двор. Ей очень быстро удалось успокоить истерику. Она предложила нам заночевать у нее, приказала растопить баню во дворе, и пообещала, что слуги к утру приведут нашу одежду в нормальный вид. А пока она даст нам чистые ночные рубашки.