- Отлично, - Никита, успевший встать и снова начать ходить по кабинету, наконец, отодвинул стул и сел рядом. Иногда эта его привычка раздражала. Ее можно было игнорировать во время общего собрания, главное – улавливать то, что пытался донести мужчина. Но вот при встрече один на один за ним приходилось крутить головой. Матвей механически сначала отвел колено в сторону, а после и отодвинулся на край стула. Желание отодвинуться вместе со стулом пришлось подавить – это было слишком не вежливо. Не говоря уже о первоначальном порыве просто пересесть. Никита облокотился о стол, чуть искоса глядя на подопечного.
О Никите говорили, что он красивый мужчина. Жгучий брюнет с почти черными глазами. Кажется, именно так его описывали девочки из бухгалтерии, смакуя подробности очередной придуманной интрижки с секретаршей. Или зав. Складом. Или даже руководителем отдела статистики. Матвей, даже не вслушиваясь специально, улавливал столько разнообразных слухов, что впору было писать роман в нескольких томах. И по ожиданиям сплетниц, это, конечно, должна была быть любовная история. Хотя сам Матвей готов был писать криминальную сводку.
Никита добавил что-то о необходимости свести воедино отчеты из нескольких разных отделов, что Матвей отметил у себя в блокноте.
- Все в порядке? Ты какой-то нервный, - голос прозвучал почти ласково, мужчина ободряюще похлопал парня по колену. Матвей дернулся снова, но пространство для побега закончилось – в бок ощутимо уперся подлокотник. Никита тихо засмеялся, - Мне начинает казаться, что ты меня боишься, - его рука так и осталась на колене. Матвей сглотнул, сильнее упираясь в спинку, не то все еще пытаясь отодвинуться, не то стремясь отгородится от собственной конечности. Что, увы, сделать было не так просто.
- Эй… - вот теперь голос прозвучал действительно обеспокоено. Никита чуть наклонил голову, заглядывая в глаза. Но не успел Матвей выдохнуть, когда ненавистная рука оторвалась от его колена, как мужчина коснулся его плеча. – Матвей, посмотри на меня, - он скользнул рукой по ткани рубашки. Парень напрягся как-то разом всем телом, лопатку свело болью. Почти неощутимо, но от того еще более неприятно, влажные пальцы коснулись шеи, почти у самой линии роста волос. Все тело парня коротко дрогнуло, словно от удара тока.
Матвей не успел уловить как это произошло. Просто в следующее мгновение он обнаружил себя уже стоящим на ногах, в метре от Никиты. Стул, с которого он только что вскочил, неспешно прокрутился вокруг своей оси. Если бы в мечущемся сознании оставалось время для анализа – Матвей бы удивился, как ему удалось так быстро выбраться из-за стола и ничего при этом не сбив. Даже его блокнот с зажатой между страниц ручкой оказался в руках, в побелевших от напряжения пальцах.
- Простите, - пытаясь справиться со сбившимся дыханием, коротко выпалил Матвей. И сбежал быстрее, чем сознание, отвоёвывающее себе власть обратно у почти животного страха, заставило его взглянуть на Никиту.
"Солоноватый запах ударил по ощущениям первым. Запах не может быть описан эпитетом "холодный", но именно таковым он ощущался. Возможно, потому что окружал со всех сторон, проникал в рецепторы. И из запаха становился привкусом. Неприятным, металлическим… страшным, потому что кровь остается кровью. Даже когда ее не видишь.
- Тихо-тихо… - голос бархатный, мягкий… но от чего-то невыносимо отвратительный. Он не был окружен запахом крови, они словно слились воедино. Они ассоциировались друг с другом, были неразлучны.
Чье-то тяжелое дыхание коснулось слуха, почти сразу же обратившись в крик. Тело выгибалось под ножом, билось, в попытках избежать боли. Но лезвие скользило по коже. Медленно, выводя линию за линией, словно рисуя что-то. Никита движением головы откинул волосы со лба, протер лицо тыльной стороной ладони.
- Все хорошо, - кончики пальцем скользнули по лицу, оставляя витой красный след, размазывая чужую кровь. Пока не коснулись губ, на секунду задержавшись. Он словно наслаждался водянисто-стальным привкусом.
- Не бойся, - Никита скользнул языком по губам, собирая остатки крови".
Дверь медленно, почти ласково, закрылась. Если бы не доводчики – грохот перепугал бы всех на этаже. Матвей даже не подумал придержать ее за собой. Сердце все еще колотилось в груди, застилая шумом слух, отзываясь болью в ребрах. Он облокотился о умывальник, судорожно втягивая воздух. В первое мгновение Матвею казалось, что его сейчас стошнит. Что-то болезненно-отвратительное шевелилось глубоко внутри. Темное и густое, как маслянистое пятно нефти на поверхности воды. Судорожный рвотный позыв свел спазмом организм, Матвей сильнее склонился к умывальнику. Но ничего так и не произошло. Ему почти хотелось, чтобы его вырвало. Желательно всем тем, что заполонило его чувства, от картинок в голове и до мерзкого, сального ощущения на коже.