- Я не могу…
- Можешь! – вдруг с неожиданной силой бросил разбойник, уставившись в глаза священника. – У тебя задание от самого отца настоятеля и ты обязан его выполнить! И он не одобрит, если ты отдашь жизнь за какого-то разбойника с большой дороги.
- Тебя арестуют и повесят.
- Не впервой. В любом случае, такова жизнь, и ничего с этим не сделаешь. Особенно – если ты мёртв.
- Послушайте своего товарища, святой отец, - мрачно вставил староста. – Он человек умный, плохого не скажет.
Клирик огляделся, понимая, но не принимая правоту обоих.
- Милосердный отвернется от вас и от вашей деревни - наконец сказал он.
- Не может отвернуться тот, кто и так не смотрел, - ответил староста, ухмыляясь. – Эта земли других богов, священник.
Разбойник подтолкнул клирика одной рукой в сторону от деревни.
- Идите, святой отец. Я и так задержал вас.
И клирик пошёл. Пошёл, не убирая меча в ножны, пошёл не назад, а через толпу, мечтая, чтобы кто-нибудь его сейчас задел. Надеясь на то, что сможет умереть, защищая свою правду. Но крестьяне расступились, уступая дорогу.
- Прощайте, святой отец. Быть может встретимся еще… Именем Милосердного и Справедливого, - можно было поклясться, в голосе разбойника прозвучало легкое ехидство.
Клирик повернулся, посмотрев на своего спутника. Тот опирался на плетень, зажимая рану на животе, и улыбался своей весёлой озорной улыбкой.
- А сказал ведь, что не заметил пакета, - укоризненно бросил священник, скрывая стремительно возникающую пустоту в душе.
- Я соврал. Я плохой – мне можно….
****
Открыв один глаз, он ожидал в очередной раз увидеть перед собой морду гуля, но тот что-то скрипел и бухтел в отдалении. Открыв второй глаз, клирик увидел, что мертвяк отгоняет конкурента – какую-то мелкую зубастую тварь, в предках которой явно числились крысы. Гуль махал на нее своими лапами, та коротко огрызалась, но ввиду мелких размеров ближе подходить не решалась. Наконец гуль подобрал какую-то кость и швырнул в сторону твари. Попал. Та взвизгнула и стремительно исчезла во тьме. Трупоед сверкнул глазёнками и вернулся на свой пост.
Человек прикрыл глаза, вновь начиная проваливаться в спасительную тьму…
****
Спустя какое-то время полурослика вырвало ещё раз. Потом ещё. На четвертый раз клирик подошел к нему и, развернув, принялся осматривать. Вор слабо сопротивлялся, но причина его рвоты была видна сразу – правая рука опухла вплоть до локтевого сустава, а указательный палец почернел и был покрыт множеством маленьких язвочек. Из самой крупной, на подушечке пальца, сочился гной.
- И когда ты собирался сказать? – священник мрачно уставился на воришку.
- Пять минут назад, - усмехнулся тот. – Но меня вырвало.
- Шутник, блин… Ложись.
- Что такое? - Сзади подошли полуорк с паладиншей, встревожено разглядывая полурослика.
- Неизвестный яд, судя по всему растительного происхождения, плюс - усиленный магией. Обычное противоядие не помогает, - просипел вор и вновь согнулся в рвотных спазмах.
Клирик закрыл глаза. Сосредоточившись, он молился своему Богу, чувствуя, насколько вымученно и фальшиво звучит его обращение. Но ответ пришел. В руках появился знакомый зуд, а в теле – ощущение всесилия. Возложив руки на тело умирающего вора, клирик позволил заёмной Силе выйти, очищая и исцеляя.
Полурослик изогнулся в судорогах, стуча каблуками по полу. Из глаз, ушей, носа и рта хлынула кровь. Затем кровь проступила, словно пот, из каждой поры на коже… Из язв на руке стремительно изливался гной, смешиваясь с кровью на полу. Вор уже не хрипел, а лишь беспомощно булькал, пуская темно красные пузыри. Наконец он затих…
Сильный удар в челюсть опрокинул священника на пол.
- Ты убил его!!! – разъяренный полуорк нависал над священником, уткнув свой двулезвейник ему в горло. – Он говорил, что ты уже не тот, кем был раньше, но на хрена ты сделал это? Зачем ты убил его?
- Это не я – это яд, - глухо ответил посвященный Милосердного, сглатывая кровь. – Было уже слишком поздно…