Клирик внимательно оглядел нежить, прикидывая расстояние. Трупоеда эта бутылочка, конечно, не убьет, но, возможно, заставит убежать с визгом и воплями…
***
А началось все так хорошо. Следуя указаниям крестьянина, ведущего себя совсем не по-крестьянски, они оставили лошадей в деревне и через два часа были в пещерах. Спускаясь все глубже, команда разогнала стайку кобольдов, потом уничтожила нескольких старых скелетов, что охраняли вход в катакомбы. Затем истребили семью вампиров, истратив при этом большую часть высококонцентрированного лечебного зелья. Может быть, их подвела именно та легкость, с которой они прошли сквозь эти преграды. А может быть, это было просто судьба…
- Опять нежить, - скривил губы полурослик. – Ненавижу нежить.
Они встали в обычном порядке – паладин и воин впереди, разгоняют приближавшихся скелетов быстрыми и меткими ударами. Потом вор и магичка – последняя готовила нечто убийственное, вся покрытая ореолом Силы. Потом клирик и рейнджер со своим гигантским луком. По пещере разносятся слова на певучем эльфийском наречии, а среди скелетов встает стена огня, сжигая неупокоенных. А после…
А после раздается грохот, и потолок позади них обрушивается. Из образовавшейся дыры валятся вперемешку гули и скелеты, готовые убивать живых, что нарушили их покой. Рейнджер спускает тетиву, прибив одного гуля к стене – тот сверкает красными огоньками глаз, пытаясь освободиться, в то время как вспыхнувший на стреле огонь начинает медленно пожирать его тело. Сверкая в холодном магическом свете, пролетают два ножа, втыкаясь одному из скелетов в пустые глазницы. Клирик высоко поднимает меч рукоятью вверх, но в голове вместо молитвы бьётся лишь одна мысль, что вбили учителя на первом году обучения: «Боги жестоко наказывают тех, кто отвернулся от них». И опять вместо ощущения мощи приходят лишь сомнения и страх. Холодный липкий страх бессилия и осознания того, что по твоей вине сейчас произойдет что-то непоправимое…
Нежить не кричала и не вопила – нечем. Единственным аккопаниментом были треск догорающих мертвяков спереди, перестук костей подбегающих скелетов сзади и глухое порыкивание гулей. А потом волна захлестнула и завертела. В голове пустота, руки сами поднимают и опускают клинок, ноги сами делают шаги, а в глазах отпечатывается, как рейнджер, молча размахивая своим луком, крушит черепа неупокоенных. Как маленький вор достает из-за пазухи две небольшие склянки.
- Сделай же что-нибудь!!!!! – громкий рык полуорка заставляет на мгновенье обернуться, чтобы увидеть подходящее подкрепление к тем, что спереди.
Паладин чуть отступает и встает на одно колено, опираясь на свой меч. Она что-то шепчет, постепенно повышая голос… Воин встает впереди, его двулезвийник превращается в одно большое размытое пятно. Мимо пролетают две скляночки, чтобы разбиться среди тех, что были сзади и превратится в один большой огненный шар. Среди стен пещеры гулким эхом отдается мрачный речитатив.
А потом рейнджер падает. Так молча, как и сражался. Его тело тут же оказывается погребенным под горой неупокоенных. Чавкающие звуки и громкий отчаянный крик боли и ярости…
Вспышка…
Холодный, сильный ветер проносится по коридору. Присутствие чего-то высшего, сильного, мощного… Большая часть оживших покойников впереди рассыпается на части.
Вспышка…
Маленький вор с искаженным от ярости лицом бежит к той чавкающей груде тел, что возникла на месте упавшего рейнджера…
Вспышка…
-… Aesh’nalu Ta! Tha Arghu, Moaelle!
Тысячи сверкающих нитей возникают среди тех, что позади. На мгновенье возникает картина огромной и объемной паутины, сотканной не из шелка, но из множества алмазных нитей…
Вспышка…
Скелеты и гули рассыпаются на тысячи кусочков. Коридор заполняет шорох, подобный переливу пустынного песка…
Вспышка…
Полурослик раскапывает большую кучу костей и мяса. Вытаскивает то, что осталось от когда-то большого, здорового человека… Голова… Странно… Как странно болтается голова… Наверно потому, что ее практически отгрызли…