Четыре пары глаз, устремленных на него… Громкий девичий крик:
- Сделай что-нибудь!!!!
Тихий шепот в ответ.
- Я не могу исцелять мертвых.
***
Клирик открыл глаза от робкого касания к ноге. Мертвяк нависал над ним, словно готовясь к поцелую. На мгновенье взгляд серых и красных глаз скрестился и трупоед отпрыгнул, что-то гневно скрежеща.
- Скотина неживая, - прохрипел мужчина. – Не терпится?
В голос вкралась предательская истеричная нотка, перед глазами поплыла пелена. Еще минут пять он хрипел всё, что вспомнил из разряда нецензурной брани. Гуль в ответ презрительно скрежетал и рычал.
- Тупица, мать твою, - устало закончил клирик. – Даже разговаривать разучился. Ладно, потерпи, тебе еще немного осталось.
Нежить опять сверкнула красными глазами, и затаилась…
***
Справедливость?
Эльф сидел в деревянной клетке, словно не замечая прутьев. Его волосы были растрепаны, один глаз заплыл огромным синяком. Одежда порвана, вся в грязи и крови. Засохшей крови. Клирик вздрогнул – именно так выглядел его Учитель в день казни, ведомый стражей на костер…
- Он сопротивлялся?
- Нет, святой отец, - голос капитана прозвучал устало, с легким налетом пренебрежения - святой отец годился ему в сыновья. – Мы нашли его посреди деревни сидящим в такой же позе.
Клирик оглянулся. Дома… Только что построенные дома. Легкий запах смолы, витающий в воздухе… И тяжелый запах разлагающихся тел. Бурые пятна на стенах домов. Трупы. Женщины, мужчины, дети, животные… И мухи… Множество больших черных мух, лениво взлетающих при приближении солдат, что стаскивали трупы в одну большую могилу.
- Скольких он убил? – глухо спросил клирик, переводя взгляд на эльфа.
- Всех. Абсолютно всех. Не пощадил даже детей. Даже коз, коров и собак. – Капитан тоже посмотрел на клетку и сплюнул. – Грёбанный нелюдь! Вырезать бы всю эту мерзость богам на радость!
- Капитан, куда вы его теперь?
- На кол бы посадить, чтобы подумал над своим поведением. Но по закону обвиняемого необходимо предоставить для суда перед герцогом. Так что в город… - старый вояка еще раз сплюнул под ноги. – Вы с нами, святой отец?
- Нет. Мне необходимо на север, по поручению отца-настоятеля.
Капитан пожал плечами:
- На вашем месте, я бы не ездил туда в одиночку. Может, стоит дать вам эскорт?
- Спасибо капитан, но я все же рискну.
- Воля ваша, - хмыкнув, вояка направился в сторону группки солдат, что присели передохнуть. – Опять расселись? Сивый, я тебе жопу порву, если к ночи все тела не окажутся в могиле!
Солдаты заворчали, но послушно разошлись. Клирик опять посмотрел на эльфа. Тот сидел, всё такой же невозмутимый и спокойный. Казалось, его не беспокоили ни запах, ни трупы, ни клетка, ни мухи. Которые кстати, избегали приближаться к нему, словно не могли преодолеть барьера из деревянных прутьев.
Посвященный Милосердного подошел поближе к заключенному и присел на корточки. Эльф не пошевелился – его здоровый глаз все так же смотрел куда-то вдаль, сквозь забрызганные кровью дома.
- Зачем?
Взгляд эльфа сфокусировался на лице человека.
- Зачем? – опять спросил клирик.
Он смотрел в здоровый глаз убийцы и не видел ничего. Не было ни торжества, ни радости, ни боли, ни разочарования, ни горечи. Не было ничего. Лишь Пустота…
- Зачем?
Губы эльфа разошлись в какой-то странной ухмылке.
- Ты хочешь знать?
- Да.
- Ты хочешь знать, почему я убил или почему я убил всех?
- Я хочу знать… почему всех.
- Там, восточнее, в лесу есть поляна. На поляне – Источник. Отпей оттуда и узнаешь…
Милосердие?
Небольшой ключ бьет среди корней гигантского дуба. Весело журча, ручеёк бежит по выложенному камнем руслу. Слишком правильному, чтобы быть созданным природой. Он встал рядом, задумчиво глядя на игривый поток воды. Именем Милосердного, какого хрена? Посвященный встал на одно колено и, сложив руки лодочкой, набирал в них воду. Глоток…