– Нормально.
– Что в школе?
– Ничего особенного.
Сашке пришлось сменить лежачее положение на сидячее. Он взлохматил волосы на голове. В знак протеста, надо понимать.
«Сейчас будет коррида», – подумал Сашка.
– Что ж ты даже не переоделся? – заметил отец. – Валяешься на кровати одетый.
– Устал.
– С чего бы это ты так устал? – быстро не выдержал отец. – Ты дрова рубил? Вагоны разгружал? В шахте уголь добывал?
Отец раздражался с каждым своим словом. Сашка отвечал, предчувствуя очередной скандал:
– Ты сам-то много нарубил? В смысле – угля в шахте?
– Да ты… На то, что я рублю, вся наша семья существует, между прочим! Ест, пьёт и одевается! И прочее!
– Ты думаешь, у тебя есть семья? – спросил Сашка. – У меня семьи нет.
– Да ты… Что ты в жизни понимаешь, сопляк!
«Всё, не выдержал! – подумал Сашка. – Но и я сейчас не выдержу…»
Отец в сердцах шарахнул полотенцем по компьютерному креслу.
– Ты… Не понимаешь ничего! Устраиваешь тут цирк с конями каждый божий день! Что ты вообще представляешь из себя! Ты…
Сашка вскочил, уже не думая вообще ничего:
– Я! Я! Между прочим, я тут живу и как-то существую! А ты живёшь отдельно… со своей мазилкой, и на меня вам начхать! Наплевать! У вас своя жизнь, а у меня своя! И не суйся ко мне со своими дурацкими вопросами. И со своей руганью! Не заходи ко мне вообще! Как хочу, так и живу!
– Ты… Сынок… – вдруг начал тормозить отец.
– Дай мне девятый класс закончить, и я уйду! Хоть куда! В любой колледж уйду, лишь бы там общага была! Лишь бы не с тобой и не с твоей… «этой»!
Тут отец повёл себя странно. Он медленно взял своё полотенце и тихо вышел, аккуратно, без щелчка, закрыв за собой дверь.
А Сашка свалился на кровать лицом в подушку. Да, он выл и рыдал. Хоть это стыдно, противно, стрёмно и вообще.
Но как тут сдержаться?
Глава 5
Отрыдал Сашка. Недолго. Злые слёзы не приносят облегчения. Перевернулся на кровати, протёр глаза. На душе – ну, понятно как. Плохо.
«Опять не успел подумать, – усмехнулся про себя Сашка. – Не успеешь вдохнуть, как всё само вылетает. Ведь я ни о каком колледже раньше вообще не думал, а тут… Но мысль-то вообще неплохая. Свалить в общагу. Сам себе хозяин, и всё. Правда, я думал в институт поступать… Всё-таки после колледжа много не сконструируешь».
Сашка словно разговаривал сам с собой. Сказал и сам себе ответил: «Ну, и ничего. После колледжа поступлю. Потому что до окончания одиннадцатого класса я так не дотерплю. Целых два года терпеть! С отцом… противный разговор получился. Он же вроде бы с добром пришёл… Но он всегда так: приходит добрый, а потом срывается. Начинает ругаться. Не знаешь, к чему прикопается, каждый раз что-нибудь новенькое. Может, он чувствует, что сам виноват, и нападает, чтоб прощения не просить? Нет, вряд ли он хочет прощения просить. Он хочет, чтобы я это прощение просил. Чтобы я „эту“ признал, улыбался ей и всё прочее. Может, он хочет, чтоб я её ещё и „мамой“ называл? Не дождётся!»
Тут Сашка почувствовал, что злой комок снова подкатывает к горлу. И он заставил свои мысли повернуть в другое русло. Привет, дядя Вася!
«А если бы я стал думать, какой бы разговор получился? Попробовать, что ли?» – Сашка усмехнулся про себя.
Начнём:
– Привет. Как дела? (Это отец.)
– Нормально. (Это я.)
– Что в школе?
– Ничего особенного.
– Что ж ты даже не переоделся? Валяешься тут одетый.
– Устал.
(Вот, вот здесь. Можно по-другому. Только надо спокойно ответить.)
– Устал. Сначала в школе была подготовка к ОГЭ. Потом я зашёл к Василию Михайловичу.
(Отец раньше относился к робототехнике и к Василию Михалычу скорее равнодушно, чтоб не сказать, что отрицательно. Называл робототехнику «детскими игрушками» и даже «игрой в куклы». Это мама любила Сашкину секцию. И болтать с Михалычем любила.)
– Чего это тебя снова к Михалычу понесло? Вроде ты уже закончил с «детскими игрушками»? (Отец это спросит, причём обязательно!)
– Да так. По старой памяти.
(Хоть и обидно такое слышать, но можно стерпеть.)
– Ты ел? А то пошли, составишь компанию нам с Наташкой.
– Я ел…
(А-а-а! Опять Наташка! Не могу! Надо отвечать!)
– Ты живёшь отдельно… со своей… У вас своя жизнь, а у меня своя!
(Лучше получается не так, как в первый раз… Нет никаких дров и вагонов. Ни цирков с конями. Но когда я разговариваю чуть помягче, отец всегда начинает про «свою Наташку»… Тогда продолжим.)
Он:
– Никак ты не можешь понять, Саня. Наташа тебе не враг. Да, она не такая, как мама. Но ты же мне доверяешь? Я её выбрал, понимаешь? Я всё делаю, чтоб у нас была семья!