На каждой более-менее крупной улице — сотни и сотни прохожих! Огромное количество лавочек, магазинчиков, каких-то мастерских, мясных и рыбных лавок…
В домах по два-три этажа, сложенных из тёмного камня с черепичной крышей — а таких тут было большинство — явно жило немало людей. Все куда-то шли, что-то обсуждали, ругались, смеялись, тащили мешки, торговались, чинили сломанные заборы…
Лишь в подворотнях, которые пронзали этот район чуть ли не каждые двадцать метров, людей было меньше. В основном там ошивались какие-то подозрительные личности или нищие — на вид ещё хуже, чем я…
Здания нависали над этими проулками, словно вот-вот намеревались столкнуться крышами, и зачастую между ними была растянута куча верёвок. С крыши на крышу иногда были прокинуты деревянные мостки.
Вымощенные камнем дороги, телеги запряжённые то лошадьми, то здоровенными ящерицами, стража в доспехах со злыми взглядами, патрулирующая улицы, вонь из сточных канав и удушающая жара…
Я находился в центре мегаполиса…
Хотя вру — не в центре, а на какой-то дряной окраине. Хотя бы потому, что над крышами домов, сильно дальше, виднелся другой район — построенный из белого камня, обнесённый отдельной стеной, с позолоченными, местами, крышами, и красивыми башнями… Он наверное находился на скале, или здоровенном холме, отсюда не разберёшь, и…
— Смари куда прёшь, вошь!
Я едва успел увернуться от взмаха тростью какого-то тощего мужика в добротном кафтане и холщовых штанах.
Руку тут же прострелило болью.
— Ладно, потом глазеть по сторонам буду…
Вскоре улица Забойщиков (не зря рыжая упоминала о запахе крови!) раздвоилась, и я всё-таки вышел к искомой церкви.
Она торчала посреди улицы, на расстоянии в десяток метров от окрестных домов. Обнесённое высокой, более двух метров, каменной оградой, готическое здание с устремлёнными ввысь арками фасада, украшенными простым орнаментом из светлого известняка.
Никакого колокола, наверху не было — просто символ поделённой на две части луны. На стенах имелись узкие витражные окна.
Через небольшие распахнутые ворота я попал во двор, и оказался на вымощенной булыжником тропинке, разделяющей небольшой дворик на две части. Тут росли несколько старых деревьев, кусты, землю украшал ковёр из высокой зелёной травы.
Я потопал по тропинке, и тут дверь церкви открылась.
Изнутри вышел…
Волк.
Здоровенный, двухметровый прямоходящий волчара… В одеждах, напоминающих монашьи, только с элементами кожаных доспехов, с амулетом в виде расколотой луны, висящем на груди — но в остальном это был волк! Выгнутые назад колени, верхние лапы заканчиваются острыми когтями (хоть и отдалённо напоминающими человеческие пальцы), тёмно-серый мех по всему телу, вытянутая морда с острыми клыками…
И эти клыки, увидев меня, оскалились… Единственный жёлтый глаз «монаха» блеснул — второй был закрыт, и через него протянулся длинный застарелый шрам.
Я замер, думая только о том, как сбежать — а волчара резко подался вперёд, преодолевая разделяющий нас десяток метров всего в три прыжка!
Развернуться или даже сделать шаг назад он мне не дал — тяжёлая лапища опустилась на плечо и когти слегка впились в кожу. Волк присел, приблизил к моему лицу свою морду и облизнулся…
— Так-так-так… — прохрипел он человеческим голосом, разглядывая меня словно… Еду, — Кто тут у нас забрёл, куда не следует?
Он оскалился сильнее, и мне в лицо пахнуло… Мятой, как ни странно.
Но это напугало ещё сильнее. Рванувшись, я почувствовал, как его когти меня оцарапали, но это была уже мелочь.
Ну рыжая… Ну попадись мне… Вульфары, блин!
Впрочем, эта мысль просто мелькнула где-то далеко — я же, подхватив камень, валяющийся рядом, отскочил ещё на шаг, и долбанул своим «оружием» по протянутой ко мне лапе.
С тем же успехом можно было ударить этим камешком по стене крепости — вульфар даже не шелохнулся и снова схватил меня за плечо.
— Смельчак…
Я пнул его в колено, взвыл от боли — и услышал, как он хрипло смеётся.
— А щенок-то с зубами…
— Артар!
Это имя не произнесли — пролаяли.
За спиной вульфара появился второй. Вот только он был ещё выше, с белоснежным мехом, в более «дорогих» одеждах — и оба глаза на месте.
— Отпусти человека.
Держащий меня волчара снова оскалился. Он пристально посмотрел мне в глаза пару секунд — и всё же убрал лапу с моего плеча.
Белый вульфар подошёл к нам, и грозно посмотрел на своего собрата.