— Кто-нибудь из моих братьев или сестёр найдёт тебя, когда потребуется вернуть долг.
— Вот так просто? Вы даже… Не подумаете, что я сбегу куда-нибудь?
Нералон улыбнулся — хотя эта улыбка, скорее, напоминала волчий оскал.
Да впрочем, она им и была…
— Мы запомнили твой запах. Когда-то давно вульфары были охотниками, которые выслеживали дичь по всему древу миров… И это — то немногое, что осталось от нас прежних. Так что тебе нигде не спрятаться, юный человек.
От его слов у меня по коже пробежали мурашки.
— Х-хорошо… Я запомню.
— Это хорошо, — серьёзно кивнул белый вульфар и поднялся на ноги, — А теперь иди. И не приходи, пока не пройдёт Прилив, даже если окажешься при смерти. Сегодня тебе повезло. В другой раз такого может не случится.
Сказав это, он развернулся, и направился к церкви.
Я же, проводив его взглядом, развернулся, перекинул лямку сумки через плечо и направился к выходу со двора церкви.
Так…
То, что сейчас произошло, было очень необычным — я чувствовал это, понимал — но почему именно, сказать не мог.
И теперь… Я должен этим волколакам — тьфу, вульфарам! — какую-то услугу… Хорошо это, или плохо? Вдруг они потребуют что-то, что я не смогу выполнить?
Впрочем, из чего мне было выбирать? Меня подлечили — боль во всём теле утихла, и теперь лишь изредка прорывалась тупым эхом. Но чувствовал себя я определённо лучше — и это радовало!
Одной проблемой меньше… Теперь бы решить вопрос хотя бы с едой, а дальше…
— Эй, парниш! — раздался голос за спиной, — А ну подь сюды, разговор есть!
Глава 5
Деловое предложение
У стены ближайшего дома стояли трое парней.
Увидев их, я сразу напрягся.
Точно такие же бродяги, как те, что избили меня. Одежда — старая, латаная, с заплатами и явно не по размеру — у двоих велика, у одного чуть маловата. Простые матерчатые штаны, потёртые кожаные башмаки, рубахи, некогда наверняка белые, но сейчас — больше серые. У того, что окликнул меня и стоял чуть впереди, имелась ещё потёртая коричневая жилетка и платок, повязанный на голове на моряцкий манер.
Он явно был постарше — лет семнадцать, или около того. Приятное лицо с узким подбородком, пробивающаяся на нём бородка и тонкие усики, прямой нос. Внешность портил только шрам, вертикально пересекающий правый глаз от лба на щёку.
Парень был довольно крупным — мощного телосложения, вон, на предплечьях даже мышцы виднеются! А значит, ест нормально… Двое его приятелей помельче, похудее, и выглядят плюс-минус моими ровесниками.
На то, чтобы разглядеть их, у меня ушло меньше пары секунд. Я понял, что убежать не получится — просто не хватит сил. Драться — тоже не вариант. Сунуться обратно в церковь?
Ну… В крайнем случае, можно.
Однако в глазах и позах парней не читалось угрозы или превосходства — они были расслаблены и будто заинтересованы мной.
— Парниш, ты глухой? — поинтересовался один из мелких парней — вихрастый, с конопушками на носу.
— Дурак чтоле? — фыркнул крупный, выписав приятелю лёгкий подзатыльник, — Обернулся же на оклик. Сколько раз говорил — обращай внимание на детали! Внимательнее надо быть!
Главарь этой троицы вновь повернулся ко мне и открыто улыбнулся:
— Приблуда, ты не ссыкуй, мы не обидим.
Никакого лукавства в его голосе не было, но я всё же не спешил подходить — встал напротив входа в церковь, как вкопанный.
— Я не ссыкую. Опасаюсь. Чего хотели?
Крупный бродяга понимающе улыбнулся, махнул своим товарищам, чтобы они остались на месте, и подошёл сам. Без опаски, пружинистой походкой, выдающей уверенного в себе человека.
— Опасаться — это правильно, это тебе может жизнь сохранить, — покровительственно заметил он, и окинул меня взглядом с ног до головы, — Новенький тут.
Это был не вопрос — утверждение.
— Допустим.
— Слыхал я об одном тощем новеньком на районе, — снова улыбнулся парень, — Отделал вчера толстого очкарика из симории Кривоноса. Разбил очки и нос…
Я молчал, прекрасно понимая, о ком идёт речь.
— Не болтун, значица, — хмыкнул мой собеседник, — Эт хорошо, это правильно… Иные так трещать начинают, когда сыкуют, что сами потом путаются, чо наговорили.
— Я же сказал — я не ссыкую.
— Опасаешься, точняк, — хмыкнул парень, и вдруг протянул ладонь, — Я Рив. А за то, что не побоялся дать отпор тем ухарям — уважуха. Не каждый на такое способен.
Пару секунд я медлил, ожидая подляны — но просто не нашёл повода «съехать». Да и конфликт начинать не хотелось…