Это был кусочек моей прежней жизни, которого я мог коснуться…
— Эй, ты! — раздался голос позади.
Я обернулся и увидел, из ближайшей подворотни выходят трое парней. Явно не старше шестнадцати лет, они отлично вписывались в окружающую обстановку — лица покрыты грязью, одежда нелепая и рваная, ботинки на ногах «просят каши», а в глазах сверкает смесь любопытства и… жадности?
Один из парней, самый высокий, плечистый, курносый, с уродливым шрамом на подбородке, с копной спутанных и грязных волос, указал на гитару.
Отчего-то я отметил, какой у него странный, чуть ли не квадратный палец, с обломанным ногтем…
— Чо это у тебя, приблуда? — спросил он, подходя ближе. Его голос был насмешливым, почти издевательским.
Я инстинктивно сжал гриф гитары крепче.
— Музыкальный инструмент.
Сердце колотилось так сильно, что казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Хотелось бы сказать, что мой ответ прозвучал твёрдо, но… Я не был в этом уверен.
— Му-зы-каль-ный? — смеясь, переспросил второй парень, с лицом, покрытым оспинами, и мутными, почти белыми глазами, — Ты бард, приблуда? Не похож… Одёжка дрянь…
— Ботинки айдза-а-а, — протянул непонятное слово третий, коротышка в очках без стёкол, с веснушчатым лицом и рыжими лохмами.
— Чё забыл тут? — спросил первый.
Они окружили меня, и я почувствовал, как спина покрылась холодным, липким потом. Сделав шаг назад, я наткнулся на стену дома.
— Мимо проходил.
— Сюда давай брякалку, — сказал мелкий-рыжий.
— Нет, — выдохнул я, чувствуя, как страх сменяется злостью, — Это всё, что у меня есть!
— Ашибачка, приблуда, — первый высморкался на землю, и потёр шрам на подбородке, — Всё, чо было.
Он сделал резкий шаг вперёд, и я лишь каким-то чудом успел пригнуться.
Кулак парня врезался в каменную стену, выбив кусок штукатурки. «Шрам» заорал от боли, а я пнул его под колено и рванул было в сторону…
Но двое других босяков набросились на меня с разных сторон. Я попытался отмахнуться от мелкого — но он нырнул под мой размашистый (и слабый) удар, и в его руках тут же появился мешочек на верёвке.
БАМ!
Мешочек крутанулся в воздухе и, оказавшись неожиданно тяжёлым, врезался мне в висок. Заставил пошатнуться, и в следующий миг второй босяк пнул меня по рёбрам, отбрасывая к стене.
Гитару вырвали из рук, пнули меня в голень, добавили в ухо, в корпус — я не мог прикрываться сразу от троих нападавших… Посыпался град ударов, заставив меня рухнуть на колени. Чья-то подошва впечаталась в лицо — и упав на землю, я почувствовал вкус крови во рту.
Я пытался закрыть голову руками, а удары продолжали сыпаться со всех сторон…
— Хватит! — закричал я, но слова утонули в смехе этих уродов.
— ЭЙ!
— Ох тыж гоблинский зад! — пискнул один из босяков, — Морячки! Валим!
Удары перестали сыпаться также быстро, как начали.
Послышался удаляющийся топот — и я, наконец, смог отвести руки от лица. Чтобы увидеть, как избившая меня троица убегает, унося с собой гитару…
— Сволочи! — прохрипел я, пытаясь подняться, — Суки! А-а-ахх… Я найду вас… Найду…
Всё болело — ещё сильнее, чем раньше…
С другой стороны улицы послышались шаги. Тяжёлые, уверенные, они эхом разносились по улице.
Я обернулся как раз в тот момент, когда мои спасители приблизились. И уставился на них.
Двое здоровяков остановились, нависнув надо мной словно высоченные деревья. Массивные, с серо-зелёной кожей, заострёнными ушами, проколотыми стальными серьгами, и клыками, торчащими из-под верхней губы.
На них были потрёпанные кожаные доспехи, украшенные металлическими заклёпками, а за плечами висели короткие мечи. Головы «морячков» украшали банданы, на широких поясах висели пистолеты с колесцовым замком…
Я знал что такое 'колесцовый замок…
И я знал, что это — орки.
Я попытался встать, но ноги подвели, и я снова рухнул на землю.
— Эй, гладкокожий! — произнёс один из здоровяков, присаживаясь на корточки. Хотя даже так он возвышался надо мной, как осадная башня…
Его голос был грубым, с хриплыми нотками, и я его прекрасно понимал.
— Зачем тут седишь?
Я открыл было рот, чтобы ответить, но слова застряли в горле.
Что им ответить? Я и сам… Не знаю.
— Я… я не знаю, — мне хотелось, чтобы голос звучал увереннее, чем я себя чувствовал, — Я очнулся здесь… после…
— После чего? — перебил меня второй орк, также присаживаясь на корточки. Его клыки блеснули серебром. Вставные? — После того, как дружки тебя бросили?