— Что «я»?
— Ты не рассказал о себе.
Щелбан заёрзал на месте. Даже Тур перестал чинить котелок и поднял глаза.
Рив медленно выдохнул через нос.
— А я, Краб, как и ты, нихрена о своей семье не знаю, — Его голос стал холодным, — Бродяги подобрали, когда я был ещё младенцем. Воспитали. Потом гвардейцы какого-то ублюдка из Элиона перерезали их всех за кражу хлеба.
Он швырнул кружку в темноту, и где-то в тёмном углу раздался глухой удар.
— Да и хрен бы с ними. Ладно, хорош болтать, симория. Завтра рано вставать. Будем пробовать разводку со сломанной рукой.
Сказав это, он скрылся в своей «комнате». Никто ничего не сказал.
Когда все разбрелись по своим местам, я полез в сумку за слюной вульфаров. Рана на груди пылала, но серебристая жидкость мгновенно охладила её. Затем я принялся осторожно менять повязку на руке — почти на ощупь.
— Жжётся? — прошептал кто-то в темноте.
Щелбан.
— Да.
— Значит, заживает.
Я кивнул, хотя знал, что он не видит.
Когда закончил, забрался в гамак. Он скрипнул подо мной, принимая вес. Где-то за стеной плескалась вода.
Завтра меня поведут на дело — и от этой мысли по спине пробежали мурашки. Страха и… Предвкушения?
Как бы там ни было, впервые за долгое время я засыпал спокойно.
Глава 8
Первое дело
Рив поднял нас спозаранку, когда солнце пробивалось сквозь щели в палубе этого убогого убежища.
Наскоро перекусив остатками вчерашней похлёбки — холодной, жирной, с немногочисленными кусочками развалившейся рыбы — и чёрствым хлебом, который пришлось размачивать в воде, чтобы не сломать зубы — мы отправились в город.
Оказалось, что одна из главных деталей в воровстве — не незаметно тиснуть чужой кошелёк, а правильно выбрать жертву.
Именно этим мы и занимались.
Банда разделилась — Тур, Щелбан и Хрип пошли поодиночке, растворяясь в утренней толпе, а меня Рив взял с собой, решив, как он выразился, «поднатаскать» уличному ремеслу.
Мы слонялись по улицам Артанума, присматривались, принюхивались, наблюдали. Город просыпался медленно: торговцы раскладывали товар по прилавкам, разносчики с криками толкали тележки с хлебом, в воздухе витал запах свежей выпечки, жареного мяса и, конечно, городской вони — смеси навоза, нечистот, гниющих отбросов и человеческого пота.
Так продолжалось долго. Время от времени Щелбан, Хрип и Тур выныривали из толпы и появлялись рядом с нами, что-то кратко рассказывали Риву, а потом снова исчезали в людской массе.
Ближе к вечеру, когда тени стали длиннее, а воздух наполнился ароматами жареных каштанов и пряностей с ближайшего рынка, мы снова собрались все вместе в условленном месте — неподалёку от старого фонтана с облупившейся краской, где вода сочилась тонкой струйкой, едва покрывая дно.
— Вон он, красавчик, — кивнул Рив, привалившись к стене дома, покрытой трещинами и похабными надписями.
Клык указывал на чиновника, которого парни «пасли» почти весь день. Низкорослый, толстый, с масляными волосами, затянутыми в тугой пучок, из которого отчаянно пытались выбиться несколько прядей. Его лицо было гладким, словно натёртым свиным салом, а маленькие глазки блестели, как две бусинки.
Неприятный тип по первому впечатлению.
Он выкатился из дверей двухэтажного дома с резными ставнями, одетый в добротный камзол с серебряными пуговицами, которые поблёскивали в последних лучах солнца. На ногах — крепкие ботинки с красными лентами, а на пальце левой руки виднелся перстень с камушком, который, возможно, был стеклом, но с расстояния выглядел почти благородно. В другой руке мужчина держал деревянную трость с набалдашником в виде змеиной головы.
— Почему он? — спросил я.
— Достаточно богат, чтобы его ограбить, но не настолько, чтобы у него была личная охрана, — хмыкнул Рив, плюнув в сторону. Слюна угодила прямо в лужу, подняв маленький фонтанчик грязных брызг, — И главное, он жадный. Такие всегда носят монеты при себе, не доверяя банкам. Особенно если деньги получены «со-стороны», ха-ха!
— А кто он?
— Старший писарь из канцелярии портовых сборов, — ответил Хрип, не отрывая глаз от цели, — Зовут Гаррик. Завтра утром получит взятку от капитана «Морской Ведьмы» — занизит налог на груз шёлка из Круга Земель, а разницу сунет в карман.
— Откуда знаешь? — удивился я, — Неужто сам рассказал?
— Помощник капитана «Морской ведьмы» сегодня в обед налакался в таверне, — шмыгнул тощий щипач и снова потёр шрам на шее, — Он всем хвастался, что капитан наварит больше, чем рассчитывал, и с командой поделится. Когда долго ходишь по морю, сильно скучаешь по крепкому вину. А оно только так развязывает языки, знаешь-ли.