Даже за спутанными мыслями я заподозрил неладное — но не успел ничего сделать.
Кулак «клыка» со всего размаху врезался мне в висок.
Пол под ногами внезапно стал вертикальным. Я рухнул на разбросанные товары, чувствуя, как что-то хрустнуло под спиной. И сквозь нарастающий звон в ушах услышал смех Рива.
— Чего встали⁈ За дело! Где сейф вы знаете!
Топот ног, звон разбиваемых витрин, грохот…
— Ну а ты, Краб, — Рив пнул меня сапогом в бок, — Красавчик, хоть и не «теневой» И уже не станешь им никогда… Ты сделал для нас всё, что мог — так что теперь можешь спокойно сдохнуть.
— Может, вытащим его хоть на у… — послышался голос Щелбана.
Удар раздался прежде, чем он закончил фразу. Рив отвесил ему оплеуху.
— Заткнись и работай! Времени мало!
Мои веки стали непомерно тяжелыми. Сквозь сужающийся тоннель зрения я наблюдал, как Щелбан срывает со стен какие-то склянки, как Тур ломает витрину дорогим кинжалом…
— Код подошёл! — выкрикнул Хрип.
Через пелену дыма и нарастающую тошноту я увидел, как Рив нависает надо мной. Его лицо исказилось в гримасе злости и какого-то почти животного разочарования.
— Да почему же ты не подыхаешь, а⁈ — прошипел он, хватая меня за воротник.
В этот момент что-то внутри меня щёлкнуло.
Рука, казалось, двинулась сама по себе — я рванул её к поясу, выхватил коготь тайкана — и со всей силы резанул им по лицу Рива!
Коготь скрипнул по маске, а затем раздался отвратительный звук — будто кто-то разорвал мокрую кожу.
— А-А-АРГХ! — Рив отпрянул, хватаясь за лицо. Кровь хлестала между его пальцев, заливая щёку и шею, — Ты… ты…
Он зарычал, как раненый зверь, и набросился на меня, с силой ударив по лицу.
— Я тебе… я тебе… — он бил меня снова и снова, пока я не перестал чувствовать удары — только далёкую, глухую боль где-то в глубине тела.
Потом его пальцы вцепились в мою руку, вырывая коготь.
— Вот так, сволочь… — он приставил остриё к моему горлу, его глаза блеснули диким светом, — Заберу-ка я твой трофей… и ублюдскую душу заодно…
Но вдруг его руку перехватила чья-то мощная ладонь.
— Хватит, — раздался низкий голос Тура, — Это плохая примета.
— ЧТО⁈
— Убьёшь его — и Тайкан будет думать, что это ты забрал его коготь! Сам же знаешь! Да и стража искать начнёт, кто ему горло вскрыл! К тому же… мы и так уже задержались.
Для обычно молчаливого здоровяка это была чрезвычайно длинная речь.
Рив замер, его грудь тяжело вздымалась. Кровь заливала ему глаз, капала с щеки на мою рубаху.
— Ты прав… — он вдруг оскалился, — Пусть сам сдохнет. Не здесь, так на каторге… Но коготь я всё-же заберу. На память.
Он сунул окровавленный коготь за пояс и плюнул мне в лицо.
— Прощай, Краб.
Снова послышался топот…
Последнее, что я увидел перед тем, как тьма поглотила меня окончательно — это как Щелбан на мгновение обернулся в дверях, и в его взгляде промелькнуло сожаление.
Глава 11
Стражники
Пощёчина оглушила меня прежде, чем я успел понять, что вообще проснулся. Щека загорелась, будто по ней провели раскалённым железом, в ушах зазвенело, а в нос ударил резкий запах пота, кожи и металла.
Голова гудела так, словно в неё со всех сторон вбили десяток гвоздей, и я не соображал, где нахожусь.
— Открывай глаза, мразь! — хриплый голос, наполненный злобой и нетерпением, прорвался сквозь туман, окутавший сознание, — Не притворяйся мёртвым! Я же вижу, что ты очнулся!
Я моргнул, пытаясь сфокусироваться. Затем ещё пару раз, и ещё… Пелена перед глазами спала, свет тусклых кристаллических светильников резанул зрение и оставил в глазах кровавые пятна, а всё тело заныло так, будто меня накануне затоптало стадо разъярённых быков.
После которых меня привязали к тягловым ящерицам, протащили по острым камням и бросили в яму с холодной водой…
С трудом сглотнув, я поморщился — горло першило, словно я целый день глотал битое стекло — каждый вдох обжигал лёгкие.
Однако я уже пришёл в себя настолько, чтобы осознавать окружающую действительность. Я понял, что сижу на деревянном стуле. Руки стянуты за спиной грубыми верёвками, впивающимися в запястья до крови. Ноги тоже были привязаны к ножкам, и любая попытка пошевелиться заставляла волокна врезаться глубже в кожу.
Когда зрение прояснилось окончательно, я, наконец, увидел, где нахожусь. Небольшая каменная комната с парой крошечных, зарешетчатых окошек под потолком. Стены покрыты копотью, будто здесь что-то жгли, на полу лужицы чего-то тёмного — то ли воды, то ли крови, то ли эля.