— Кто это? — прошептал я, не в силах оторвать взгляда от контраста красоты и увечий.
«Длинный» усмехнулся.
— Та, к кому ты должен был прийти сразу. Баронесса.
Женщина поднялась с трона медленно, словно давая всем насладиться моментом. Её движение напомнило мне кошку, потягивающуюся после сна — такая же грация хищника. Гудящая толпа мгновенно замерла — только где-то на задних рядах кто-то неудачно кашлянул, и этот звук прозвучал неприлично громко в внезапно наступившей тишине.
— Капитан Дирк, — голос баронессы звучал как бархатная петля, оборачивающаяся вокруг шеи — мягкая, но неумолимая, — Ты знаешь, почему оказался в клетке.
— Я не виноват, госпожа!
Лицо Баронессы исказилось, и она швырнула в клетку жареный каштан, который ей только что подал мальчишка-слуга.
— Заткнись! Ты получил возможность оправдаться ранее — и вылил на меня ушат лжи и дерьма!
Мгновение — и на лицо женщины вернулась спокойная улыбка.
— Ты продал своих людей, Дирк. Жителей Трущоб. Наших братьев и сестёр… В РАБСТВО!
Слова разлетелись над водой, отразились от стен и вызвали недовольный гул среди собравшихся.
Баронесса сделала театральную паузу, обводя взглядом толпу. Её глаза сверкали, а металлическая половина маски отражала блики воды, создавая странный эффект — казалось, она смотрит на всех одновременно.
— Разве мы не договорились? — Она резко развела руки, и рукава её рубахи чуть распахнулись, обнажив почерневшую руку с вживленными камнями. Те замерцали в ответ на эмоции женщины, — Разве все мы не договорились⁈ Никто в Трущобах не смеет торговать рабами! НИКТО!
Толпа взорвалась. Кто-то начал колотить кулаками по деревянным перилам, создавая грохот, похожий на барабанную дробь. Другие свистели, выкрикивали проклятия. Одна женщина с перекошенным от ненависти лицом швырнула в сторону клетки гнилой фрукт, который шлепнулся в воду рядом, подняв фонтанчик брызг.
Я не смог сдержать ухмылки. То, что я услышал, было хорошим знаком. Значит, здесь, в самом хреновом для жизни районе Артанума, есть хоть какие-то правила. Хоть кто-то защищает своих.
Если всё дело в этом, конечно… Быть может, это просто красивый предлог, и на самом деле этот капитан утаил деньги с прибыльного дела?
Не удивлюсь…
Мужчина в клетке — сухопарый, жилистый, загорелый, в одних рваных, коротких штанах — вдруг рванулся к прутьям. Его пальцы вцепились в металл так, что костяшки побелели.
— Это ложь! — его голос сорвался на визг, — Я не… Мы просто…
— Ты просто хотел серебра, — Баронесса перебила мужчину, и её голос стал холодным, как лед, — И продал за него своих людей… Только что всем предъявили улики. Серебро, — она указала на мешочек с деньгами, лежащий рядом с ней на перилах, — Которое нашли у тебя в тайнике. Показания свидетеля, — Баронесса неопределённо махнула почерневшей рукой за спину, — И слова твоих же компаньонов. Да-да, Дирк, не удивляйся! Их ты, увидеть, к сожалению, не сможешь — они заняты, общаются с крабами на дне старого залива.
По толпе прокатился хохот.
— Так что доказательств у меня полно, Дирк, — продолжила Баронесса, — И наказание за подобное — СМЕРТЬ!
Толпа встретила эти слова оглушительным рёвом.
Баронесса повернула голову, и из тени за ее троном вышел…
Это был человек-гора. Лысый чернокожий великан с плечами, которые казались шире любого дверного проёма. Его мускулистая грудь была покрыта шрамами, складывающимися в странные узоры, напоминающие паутину.
Но больше всего меня поразил один глаз — вернее, его отсутствие. В левой глазнице гиганта сверкал камень силы — ярко-жёлтый, как расплавленное золото.
Когда чернокожий поднял руку, я увидел, что его пальцы неестественно длинные, почти когтистые, и на каждом суставе — крошечные металлические кольца.
— Нет! Пожалуйста! — Капитан в клетке завопил, когда великан вышел из тени. Его голос стал таким высоким, что было больно слушать, — Я всё верну! Я расплачусь! Я…
Помощник Баронессы щелкнул пальцами. Металлические кольца на его пальцах звякнули, и дно клетки распахнулось с громким лязгом.
Удивительно, но капитан успел вцепиться руками за край, повиснув над водой. Его пальцы побелели от напряжения, ноги беспомощно болтались в воздухе.
— Я отдам все! Я…
Тык!
С балкона напротив раздался выстрел арбалета. Болт со свистом вонзился капитану прямо в ладонь, пробив её насквозь. Кровь брызнула на лицо осуждённого. Он взвыл — звук, от которого у меня по спине пробежали мурашки — и рухнул вниз.