— Валим! — прошипел я, отшвыривая наручники в сторону.
Мы рванули вперёд, оставляя за спиной ревущих (скорее от обиды, чем от боли) стражников и сбивая с ног зазевавшегося торговца сушёными кальмарами, проезжавшего мимо проулка.
За спиной стоял оглушительные крики ослеплённых стражников и пары каких-то горожан, которые пытались поднять их и одновременно кричали что-то неприятное нам вдогонку. Но их голоса быстро растворились в гомоне улиц, в лабиринте узких, вонючих переулков Вороньего Гнезда.
Мы неслись вперёд, ныряли под низкие арки, продирались через завалы хлама, перепрыгивали через спящих пьяниц, пока одышка не начала жечь лёгкие, а сердце не стало колотиться как бешеное.
Наконец, в каком-то глухом тупике, заваленном пустыми бочками, мы остановились, прислонившись к стенам и жадно глотая воздух. Сзади не было слышно ни топота, ни криков.
Фух, кажется, пронесло!
Я выдохнул с облегчением, и повернулся к Джеки.
— Я тебя уже второй ра…
Даже моргнуть не успел, как здоровенный кулачище со всей дури врезался мне в челюсть!
Удар был сокрушительным. Мир на мгновение погас, потом вспыхнул белыми искрами. Я отлетел на пару шагов, ударился спиной о кирпичную стену и осел на землю, в кучу какого-то мусора. В ушах зазвенело, изо рта потекла солоноватая кровь.
— Ты что, гандар, обалдел⁈ — просипел я, тряся головой и с трудом фокусируя взгляд.
Джеки шёл ко мне, и я тут же вскочил на ноги, приняв боевую стойку. Пальцы сжались в кулаки — я был готов пробить голову этому тупому быку и вырвать ему глотку!
Но Джеки не кинулся на меня. Вместо этого он остановился в паре шагов и… усмехнулся. Широкая, глупая улыбка растянулась на его лице — а потом он протянул мне руку, широченную, как лопата.
— Это было за тот обман с монетами, — пояснил он, как ни в чём не бывало, — Теперь между нами всё ровно.
Я с опаской посмотрел на его ладонь, потом на лицо. Злость потихоньку отступала, уступая место лёгкому недоумению.
— Нифига не ровно! — я пожал руку, а другой вытер окровавленный рот рукавом рубахи, — Я тебя от стражи дважды спас! А обманул с монетами — один раз. Так что теперь я тебе задолжал один удар по морде. Понял?
Джеки фыркнул, но в его глазах мелькнуло что-то вроде уважения.
— Ладно, ладно, — легко согласился он, — Сочтёмся.
Я кивнул.
— И что теперь?
— Теперь? — он на секунду задумался, — Найдётся у тебя пара медяков?
— Допустим. А что?
— Пошли поедим? А то вся эта беготня от стражников заставляет меня нервничать. А от волнения я всегда голодным становлюсь.
Жара в Артануме стояла такая, что даже вода в каналах Трущоб, обычно прохладная, казалась тепловатой и густой, как похлебка. Воздух над городом колыхался маревом, смешивая вонь гниющих водорослей, дёгтя и тысяч потных тел в один удушливый котёл. Солнце пекло немилосердно, выжигая последние силы из тех, кому некуда было спрятаться.
Последние две недели пролетели быстро. С утра — слежка. Я уже знал расписание Элиры до минуты: когда она выходит из своего высокого дома-крепости, какой именно путь выбирает до лавки, у кого покупает хлеб (всегда у разного пекаря, демоны её забери!). Я изучил каждое окно её жилища на шестом этаже, каждый выступ кирпичной кладки, каждый зазор между водосточными трубами.
План в моей голове медленно, но верно обрастал деталями, как днище старой баржи обрастает ракушками. Была даже пара идей, как незаметно подняться на такую высоту — но всё упиралось в то, что одна из сестёр практически всегда торчала дома, и я понятия не имел, где и под какой защитой хранится их коллекция магических книг и редкостей…
Но слежка слежкой — а денег она не приносила. Мне требовалось есть, а деньги, добытые в лавке книжника, таяли на глазах, несмотря на всю мою экономность. Нужно было что-то решать.
Именно тогда я и решил привлечь к своим делам Джеки.
Пораскинув мозгами, я понял, что здоровяк идеально подходит для определенного типа «работы». Не для тонкого вскрытия замков, конечно — а для того, чтобы создать «отвлекающий манёвр».
Грубо говоря — я решил использовать своего нового знакомого также, как меня в своё время использовал Рив и его симория.
Ещё тогда, после заключения нашего «перемирия» я нашел «лёжку» Джеки. Это оказалось не сложно — скрывался он из рук вон плохо, а выследить его я решил, движимый не столько любопытством, сколько жгучей потребностью проверить.
Доверять в Артануме — значит подписать себе смертный приговор. Мне нужно было знать, не ведет ли этот увалень двойную игру, не работает ли на Зубоскала или какого-нибудь другого «чешуйчатого» — или «теневого», который хочет меня как-то использовать.