— Михаил, зачем я тебя встретила? — воскликнула Клавдия.
Ее вопрос заставил меня подобраться.
— Какой Михаил? — спросил я.
— Это твое настоящее имя! — произнесла Клавдия. — Когда тебя раздели, я ужаснулась, увидев твои рисунки на коже. Ты много сидел. Я сразу поняла, что ты — вор! Мария не отрицала это. Я тогда подумала, что вы одна шайка. Что я могла еще думать? Но потом, когда Мария уехала, а ты был без сознания и в бреду рассказал очень много о себе. Ты называл себя подполковником Рабером, Михаилом. Говорил о каком-то задании. Ты произносил множество фамилий, перед которыми звучали звания генерал или полковник. Один раз ты назвал даже фамилию Берия и говорил с ним так, как будто он был рядом. Оказывается, он хорошо знает тебя… И Мария, она тоже из ГБ. Миша, ты из разведки?
Вот это провал! Страшный провал! Бедная Клавдия. Она нечаянно оказалась замешана в государственную тайну. Она подлежит ликвидации… Хотя, нет. Жен никогда не ликвидируют. Мария считает Клавдию моей женой. Это уже лучше. По крайней мере, мне хотелось в это верить.
— Кто еще слышал мой бред? — глухо спросил я. — Мария слышала?
— Нет, никто, только я. Мы были одни в доме.
— Я не говорил больше ничего такого? — я со страхом ждал ее ответа. В бреду я мог наболтать что-нибудь про провал во времени и о своем появлении в другой эпохе.
— Нет, — произнесла Клавдия.
— Ты никому не говорила об этом? — я закурил папиросу, сделал одну за другой две глубокие затяжки.
— Не говорила, Миша.
— Хорошо, Клава, если так. Теперь слушай, что я скажу тебе. Это очень серьезно. Ни один человек, ни одна живая душа никогда не должны узнать, то, что ты от меня слышала, пока я был в беспамятстве. Понимаешь меня? Я действительно подполковник ГБ Рабер Михаил Аркадьевич, я действительно работаю в разведке. В разведке СССР конечно, а не в иностранной. Наум — это мое вымышленное имя. Мария и ее спутник, это не мои люди, но тоже ГБешники, работающие рядом со мной. К моему сожалению, это не моя тайна. Это — Государственная тайна. Она ни подлежит разглашению. Ясно?
Она смотрела на меня, даже не мигая:
— И ты друг товарища Берия? — наивно спросила она.
Я сморщился:
— Не друг. Но мы знаем друг друга по работе.
— Ой! — воскликнула она. — Ты такой большой человек!
— Не такой большой, как ты думаешь, Клавдия, но совсем не маленький.
— А со мной связался! Зачем я тебе? — в ее вопросе послышалась обида.
— Полюбил, наверное, — произнес я, опуская голову.
— А за что же? — она теребила скатерть.
Я поднял голову, спросил:
— Разве человека любят обязательно за что-то? Это невозможно описать словами. Его просто любят, вот и все…
— Просто любят… — задумчиво повторила она.
Что произошло вслед за этим, я умолчу. Вам незачем знать все интимные подробности. Скажу только, что эти подробности были долгими и приятными. Да, вот все так-то так и случилось само собой…
…Я вытащил папироску и закурил. Мы лежали в одной постели с Клавдией и наслаждались отдыхом и покоем.
— Клава! — позвал я.
— Да, Наум?
"Наум" — подумал я. Молодец, Клава, марку держит. Значит, понимает серьезность положения.
— Что про налетчиков тех слышно? — задал я вопрос. Мне было интересно, что она ответит.
— Убиты они, — отозвалась она. — Оба убиты. В то самое утро. Там милиция была, искали, расспрашивали, кто что видел.
— Не знаешь, кто их так?
— Не знаю, Наум, — ответила она, но потому, как ее ответ прозвучал с заметной паузой, я понял, что она что-то недоговаривает.
— Это были не люди, — произнес я, словно в раздумье.
— Они наказаны по справедливости за свои грехи! — высказалась Клавдия более откровенно.
Оказывается, она обо всем догадывалась, но молчала! Это было гарантией, что она будет хранить мою тайну.
— Клавочка, ты понимаешь…, - начал было я, но она перебила меня:
— Наум, я не маленькая, не нужно больше об этом. Люби меня и это все, что я прошу…
15 июня 1949 года. 09 часов 26 минут по местному времени.
Юго-восточная окраина города Читы.
Неожиданно для меня утром приехал Волосников. Он был в штатском. Я с удовольствием провел его в дом Клавдии, ставший моим домом. Клавдия, увидев незнакомого мужчину, вопросительно посмотрела на меня.
— Это друг, — коротко объяснил я и попросил: — Клавочка, приготовь-ка нам чайку с вареньем! Или может, что-нибудь покрепче?
Последний вопрос был адресован Волосникову.
— Не сейчас, — отказался Волосников. — А от чая не откажусь! Наум Исаакович, давай во двор выйдем, нам есть о чем поговорить.