Я последовал за Волосниковым во дворик и мы присели рядом на завалинке.
— Новостей много, Михаил Аркадьевич, — сказал Волосников. — Есть хорошие, есть не очень. С каких начинать?
— С хороших, — отозвался я. — Тогда плохие легче выслушивать.
Волосников поднялся, повернулся ко мне и встал по стойке смирно. Непроизвольно поднялся и я.
— Товарищ Сталин лично оценил нашу работу, Михаил Аркадьевич! Приказом, подписанным товарищем Абакумовым четыре дня назад, вам присвоено очередное звание полковник! Поздравляю вас!
Как-то получилось, что я не произнес слова, которые говорят при награждениях. В моем положении глубоко законспирированного резидента это было лишним.
Я пожал протянутую мне руку с удовольствием. Не каждый день нам присваивают звание полковника. Я не удержался, спросил с вполне понятным любопытством:
— Вы лично видели товарища Сталина?
— Да, я был в Кремле у него на приеме вместе с товарищем Берия!
Волосников не скрывал своего довольства.
— Можете, Михаил Аркадьевич, поздравить меня в ответ. Я теперь подполковник!
— Поздравляю! Очень рад за вас, Николай Яковлевич! — мы снова обменялись рукопожатиями, и я обиженным тоном добавил: — А сами захотели чая с вареньем!
Волосников замахал руками:
— Я вовсе не отказываюсь. Приеду к вам вечером. Отметим обязательно. Сейчас мне надо все свои отчеты в порядок привести.
— Николай Яковлевич, хорошие новости на этом у вас окончились?
Волосников закурил Беломор, я достал папиросу Пушка и мы снова присели на завалинку.
— Не знаю, как лучше сказать. Наша работа здесь подходит к концу. Я привез из Москвы пакет лично для вас. Это ваше новое задание. О чем оно, не знаю, но догадываюсь. Вам пришло время приступить к его выполнению.
— Значит пора в лагерь? — спросил я.
— Угу! — выдохнул он. — Все МВД Читы ищет убийцу офицера ВВешника. Это не шутка.
— Я знаю.
— Мы воспользуемся этим обстоятельством для вашего ареста. Только арестует вас МГБ, а не МВД. Нам нужно еще многое обсудить в условиях полной секретности.
— Когда меня будут брать?
— Завтра или послезавтра. Я сам приеду. Зачем нам нужен лишний шум?
— Послезавтра, — потребовал я. — Не успею закончить все свои дела здесь.
— Как скажите, товарищ полковник! — ответил Волосников, выделяя голосом мое новое звание.
Он замолчал. Волосников прекрасно понимал, что моя командировка будет длительной и тяжелой. Молчал и я, чувствуя, что моей слишком короткой семейной жизни приходит конец.
— Пожалуй, я пойду, — Волосникову было неловко, это чувствовалось. — Вечером приеду.
— Подождите, Николай Яковлевич, у меня к вам будет маленькая просьба. — Я встал и вернулся в дом. Клавдия хлопотала на кухне. Я, не говоря ей ни слова, прошел мимо нее в комнату, вытащил из ящика ее паспорт и вернулся к Волосникову.
— Вот! — протянул я ему паспорт Клавдии. — Возьмите. Мое удостоверение у вас. Оформите наш брак с Клавдией до вечера. Только желательно сегодня.
Во взгляде Волосникова появился незаданный вопрос.
— Останусь жив, — объяснил я. — К ней вернусь. А пока я в командировке, пусть Клава мое полковничье жалование получает. Две с половиной тысячи в месяц, да с северными надбавками… Если не вернусь — ей хоть пенсию мою платить будут…
Будучи финансистом, я знал, что рубль в СССР в это время был равен около четырех долларов САСШ. Это было время, когда Америка была много слабее нашей страны в финансовом плане и ее народ жил беднее.
Волосников долго смотрел на меня, вздохнул. Видно что-то шевельнулось в его душе.
— Правильно! — произнес он. И положив паспорт Клавдии себе в карман пиджака, вышел со двора.
Я вернулся в дом один. Клавдия, увидев меня в одиночестве, переменилась в лице:
— Что с тобой, Наум? А твой друг, где же?
Как это женщины умеют все так тонко чувствовать?
— Вечером придет. Садись за стол, Клава, есть событие, за которое сто грамм фронтовых принять надо.
— Умер, что ли, кто?
— Да нет, как раз наоборот, — попытался сострить я. — Полковник родился. Мне присвоили очередное звание полковник! Буду теперь к генеральской звезде стремиться.
И не удержавшись, лихо прихвастнул:
— Товарищ Сталин лично подписывал! Но об этом всем молчок!
— Да что ж ты шутишь так, Наум? Пришел домой с радостью, а выглядишь, как будто похоронку получил!
И вдруг засмеялась игриво, радостно:
— С подполковником спала, а с полковником еще не пробовала! Интересно, есть ли разница?