Я поднял мяч, обхватив его ладонями, словно он являлся продолжением моего тела. Сколько часов я проводил каждую неделю, играя в баскетбол? Двадцать… тридцать? Для меня ничего не стоит забросить этот мяч — я могу сделать это даже с закрытыми глазами. Но что-то в её взгляде привязало невидимую нить к моим запястьям, от чего я ещё сильнее сжал мяч. Я мог разглядеть грустную победу на её лице, словно она смирилась со всеми мужчинами, которые её разочаровывали. Она ошибалась, думая, что сможет предсказать мой поступок. Если я хотел её…
Я хотел её.
Я промахнулся.
Я был для себя вне понимания.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Я промахнулся. Окружающие смотрели на меня так, словно я расстрелял целый спортзал людей, вместо того, чтобы попасть мячом в корзину. Моя мать всегда дразнила меня, говоря, что я ничего не воспринимаю всерьез. В моей семье даже существовала шутка про отсутствие у меня преданности чему-либо. Я был хорош во всем, чем занимался, но при этом ничего из этого не любил. Ни игру в баскетбол, ни катание на лодке, ни деньги, которые так легко появлялись в моей семье. И это заставляло меня чувствовать себя опустошенным. Мои друзья — те, с которыми я рос — тратили все свое время и деньги на билеты на бейсбольные, футбольные и баскетбольные матчи. Я тоже ходил на эти чертовы игры и даже наслаждался ими, но в конце дня понимал, что чего-то во мне не хватает. Я начал читать книги по философии. На втором курсе даже посетил несколько занятий. И мне это нравилось. Философия давала мне веру. Но затем в мою жизнь без предупреждения ворвалась Оливия Каспен, и я впервые испытал чувство преданности. Её философии. Её мимике. Я воспринимал её всерьез. Все её пять футов и два дюйма. И хотя Оливия была напыщенной и никогда не улыбалась, она мне нравилась. Мне хотелось сделать для неё что-нибудь. Поэтому я промахнулся.
— Это правда?
Я оторвался от своей тарелки с блинчиками. Дезире — одна из членов группы поддержки — приземлилась за мой столик, сев прямо напротив меня. Она до сих пор не смыла вечерний макияж и была одета в кофту моего приятеля, Кайла. И почему девчонкам так нравится носить кофты парней? Еризед.
— Ты о чем?
— О том, что ты промахнулся из-за девчонки?
— Где ты это услышала? — я отодвинул тарелку и сделал глоток чая.
— Все об этом говорят, — она усмехнулась и оторвала кусочек блинчика.
Я посмотрел на неё, слегка прищурившись. Мне было трудно проделать этот очаровательный трюк, учитывая, что у меня вспотели ладони от напряжения.
— И для кого же, по их словам, я сделал это? — если люди узнают, что я промахнулся ради Оливии, то происходящее приобретет для неё неприятный поворот.
Дезире облизнула пальцы.
— Ой, это всего лишь слухи. Кто знает, правда ли это? Ты ведь сам прекрасно понимаешь, какими могут быть люди.
Я пожал плечами, пытаясь казаться равнодушным.
— Ну же, рассмеши меня, Дез.
Она сжала губы и наклонилась вперед.
— Никто не знает, кто она. Но кое-кто говорит, что видел, как ты болтал с ней до того, как промахнулся.
— Возможно, меня просто подвела игра, — сказал я, ставя кружку и вставая.
Дезире улыбнулась мне.
— Все возможно. Но твоя игра никогда тебя не подводила. Если ты спросишь меня, то я думаю, что это очень романтично.
— Романтично? — повторил я.
— Ага. Должно быть, она очень горячая штучка.
Я наклонился до тех пор, пока наши с Дезире глаза не оказались на одном уровне.
— Неужели похоже, что я мог сделать нечто подобное, Дез?
Она с минуту смотрела на меня, а затем покачала головой.
— Вообще-то, нет.
— Ну, вот ты и получила ответ на свой вопрос.
Я встаю, вытирая руки о штаны. Сколько людей видело, как я разговаривал с Оливией? Возможно, это и было глупо… даже немного нелепо, но тогда я не ожидал, что она бросит мне вызов. Если бы все пошло по моему плану, то она пошла бы со мной на свидание, если бы я забил. Как ни крути, а все хотят встречаться с победителями, и подобное желание с их стороны сделало бы меня победителем.
Я не мог ничего с собой поделать, но улыбка не покидала моего лица, пока я сбегал вниз по ступенькам перед обеденным залом. Девчонки редко удивляли меня, поэтому я бы пятьсот раз промахнулся ради свидания с ней.
Я никогда не западал ни на кого так, как на неё.
Оливия пылала. Когда она входила в комнату, можно было почувствовать жар её огня, который волнами расходился в разные стороны. Она была сердитой, невероятно страстной и бесстрашной. Она была настолько горячей, что заставляла окружающих держаться от неё подальше. Отличный трюк, если не считать того, что я играл с огнем.