— Я не хочу, чтобы ты приезжал в больницу. Ты дерьмовый, безответственный отец. И я сомневаюсь, что Эстелла еще раз полетит куда-нибудь, чтобы встретиться с тобой, — она заканчивает предложение: — я пойду в суд требовать полной опеки.
Мое возражение зависло на кончике языка, когда я почувствовал легкое дуновение справа. Вижу вспышку черного, и Оливия проносится мимо меня. Я смотрю, как она направляется к Лие. Она движется по парковке, словно разъяренная река. В застывшем изумлении наблюдаю, как эта буйная река замахивается и ударяет Лию по лицу. Голова Лии от удара наклоняется в сторону, и когда она поворачивается, я вижу красный след от руки.
— Чеееееерт, — я бросаюсь к ним одновременно с Сэтом. На мгновение мы с братом воссоединяемся в попытке остановить ответный удар Лии. Та кричит от злости, извиваясь и пытаясь вырваться из объятий Сэта. Тогда я замечаю, что Оливия совершенно спокойна. Мои руки на её плечах, я шепчу ей на ухо:
— Герцогиня, какого черта ты творишь?
— Отпусти меня, — говорит она. — Я ничего не сделаю, — она всё ещё смотрит на Лию, поэтому я вижу лишь её затылок.
Отпускаю её, а она преодолевает разделявшее их расстояние и снова ударяет Лию. Сэт громко ругается. К счастью, на парковке нет никого, кроме нас нет.
— Ты, тупая стерва, я подам на тебя в суд, — кричит Лия.
Сэт отпускает её, и она подбегает к Оливии. Прежде чем ей удается до неё добраться, я прячу Оливию у себя за спиной и блокирую руку Лию.
— Нет, — предупреждаю я. — Ты не тронешь её.
Сэт начинает смеяться. Лия поворачивается к нему.
— Ты видел это, правда? Ты видел, как она ударила меня?
— Не важно, — говорю я. — Наше слово против вашего, а я ничего не видел.
Лия достает телефон и делает снимок красного отпечатка на щеке. Я качаю головой. Неужели, я действительно был женат на ней? Я отвлекаюсь, а Оливия выскакивает из-за моей спины и выхватывает телефон из рук Лии. Потом бросает его на землю и наступает каблуком, разбивая экран. Раз… два… три… я хватаю её.
— Ты сегодня решила умереть, Оливия? — произношу я сквозь зубы.
Рот Лии открыт.
— Я уничтожу тебя, — бушует она.
Оливия пожимает плечами. Не могу поверить, что она так спокойна.
— Ты это уже сделала. Ничего хуже уже не будет. Но, клянусь Богом, если ты облажаешься с Калебом, я собираюсь упрятать тебя за решетку за одно из множества твоих незаконных действий. Тогда ты не увидишься с дочкой.
Лия закрывает рот. Я открываю свой. Не уверен, кто из нас больше шокирован этой яростной защитой.
— Ненавижу тебя, — огрызается Лия. — Ты все такой же ничего не значащий кусок белого мусора, каким всегда и была.
— Я даже не могу ненавидеть тебя, — отвечает Оливия. — Ты настолько жалкая, что у меня не получается. Но, не сомневайся ни на секунду, я воскрешу все твои старые делишки.
— О чем ты говоришь? — глаза Лии бегают из стороны в сторону. Интересно, что у Оливии есть на неё. Должно быть, что-то серьезное, если она думает, что сможет защитить себя этим от двух пощечин.
— Кристофер, — тихо говорит Оливия. Лицо Лии бледнеет. — Думаешь, откуда мне это известно?
Лия ничего не отвечает, просто смотрит.
— Это не упрячет тебя за решетку за фармацевтическое мошенничество, но было бы лучше…
Сэт смотрит на меня, и я пожимаю плечами. Единственный Кристофер, которого я знаю, — это тридцатилетний транссексуал, который работает — работал — на Стива.
— Чего ты хочешь? — спрашивает Лия Оливию.
Та убирает темные волосы с лица и показывает на меня пальцем. Точнее, тычет пальцем в меня.
— Не смей оспаривать его опеку. Если сделаешь это, я засажу тебя. Поняла?
Лия не кивает, но больше не спорит.
— Ты преступница, — говорит Оливия. — И, по правде, выглядишь немного отъевшейся.
На этой фразе она поворачивается на каблуках и идет к машине. Я не знаю, что делать: остаться и смотреть на подавленное лицо Лии или бежать за Оливией. Лия действительно выглядит слегка располневшей.
Сэт кивает мне, затем берет мою бывшую жену за руку и тянет её к машине. Я смотрю, как они уходят. Смотрю, как уходит Оливия. После их отъезда я стою ещё минут тридцать и глазею на пустую парковку.