– Ну что ж, желаю тебе удачи, – произнес Васильев. – Я-то, к счастью, буду дома через несколько дней.
Васильев еще раз пожал руку Потапову и, повернувшись, пошел к припаркованному недалеко от входа в кафе автомобилю «БМВ» пятой модели.
– Может, тебя подвезти? – крикнул он, дойдя до машины.
– Нет, спасибо, – ответил Сергей, – я сам как-нибудь доберусь.
Васильев понимающе кивнул головой, бросил портфель и пиджак на пассажирское сиденье автомобиля, уселся в машину. Заведя мотор, он поехал в сторону от кафе «Фиш» – к выезду из города.
Когда машина Васильева тронулась с места, Потапов отправился к автобусной стоянке и купил билет до Фрибура.
Он не заметил, что за «БМВ», на котором уехал Васильев, устремился небольшой темно-синий «Фольксваген Гольф», в котором сидели двое мужчин...
В просторной бильярдной, расположенной в подвале трехэтажного особняка на одной из тихих улочек Цюриха, собралась компания мужчин в составе шести человек.
Однако в бильярд играли лишь двое. Один из них был майор ФСБ Доронин. Партию в пирамиду ему составил пожилой рослый мужчина с хмурым малоподвижным лицом, по виду похожий на отставного военного. Переходя с одной стороны бильярдного стола на другую для нанесения удара по шару, он не забывал переносить трубку радиотелефона. Это был начальник службы безопасности нефтяной компании «Тонеко» Владимир Буров.
Шеф нефтяной компании «Тонеко» Анатолий Малеев вместе с остальными троими гостями сидел в отдалении: они устроились в мягких креслах вокруг небольшого, низенького, но длинного стола, уставленного напитками и закусками. Но, несмотря на обилие выпивки, никто не пил. Разговор, шедший между собравшимися, был слишком серьезный, и его надо было вести на трезвую голову.
Малеев – грузный мужчина с одутловатым бледным лицом и большими задумчивыми глазами – сидел во главе стола. Справа от него сидел Лотковский – президент нефтяной компании «Сатойл», с недавних пор почти ставшей дочерним предприятием «Тонеко». Рядом с ним сидел худой пожилой седовласый мужчина. Это был Константин Бубнов, первый вице-губернатор той области, в которой располагался «Сатойл».
Напротив них по левую сторону от Малеева сидел еще один земляк Лотковского и Бубнова – среднего возраста мужчина с чуть продолговатым лицом, с маленькими, живыми и в то же время колючими глазками. Это был полковник Горелов – начальник отдела по борьбе с организованной преступностью местного управления ФСБ.
– Господа, – произнес, бросив взгляд на настенные часы, вице-губернатор Бубнов, – у нас не так много времени. Поэтому без долгой преамбулы перейдем к обсуждению интересующей нас проблемы.
– Согласен с вами, Константин Матвеевич, – произнес Малеев, едва заметно кивнув своей крупной головой. – Хочу сделать лишь маленькое уточнение. Надеюсь, что между нами нет проблем, есть небольшие вопросы, которые надо решить.
– Пусть так, – согласился Бубнов, – думаю, что для начала надо послушать господина Лотковского. Поскольку положение дел в нефтяной компании «Сатойл» ему известно лучше, чем кому-либо из нас. А именно вопросы, связанные с этой компанией, собрали нас здесь. Именно сегодня они должны быть решены принципиально, поскольку завтра делегация, которую я возглавляю и в которую входят господин Лотковский и господин Горелов, завершает свой визит в Швейцарию и отбывает на родину. Майор Доронин, прибывший сюда как частное лицо, может еще задержаться здесь на какое-то время для решения технических вопросов. Но главное соглашение мы должны принять именно сегодня.
Этим диалогом Бубнов и Малеев задали ось, связывающую два главных лица в этой беседе. Именно Бубнов и Малеев должны были договориться о дальнейшей эксплуатации ресурсов «Сатойла».
Лотковский, взяв слово, кратко, не слишком загружая собравшихся цифрами, описал ситуацию, назвав ее не слишком благополучной. Закончил свою речь он так:
– По существующему положению, «Тонеко» принадлежат права на реализацию продукции за рубежом. Именно «Тонеко» является самым крупным должником «Сатойла». Если «Тонеко» погасит в ближайшее время значительную часть своих долгов, то положение структуры, которую я возглавляю, серьезным образом улучшится, тем самым снимется то напряжение, которое в последнее время наблюдается в работе «Сатойла», связанное с неплатежами.
Лотковский высказался, и тут же слово взял Бубнов:
– Я думаю, Аркадий Михайлович слишком мягко выражается, описывая неблагоприятное положение компании. По моему мнению, речь на самом деле идет о кризисе, который вполне может окончиться банкротством нефтяной компании, если по-прежнему эксплуатировать производственные мощности «Сатойла» в существующем режиме. Ни для кого не является секретом, что такое положение дел «Сатойла» связано с тем, что «Тонеко» не выполняет свои финансовые обязательства перед «Сатойлом» и держит эту нефтяную компанию в финансовом смысле на сухом пайке. Экспортная выручка является тем главным ресурсом, с помощью которого и должна быть проведена реконструкция устаревших основных средств компании... Короче, это положение с неплатежами надо изменить в ближайшее время и коренным образом. Иначе банкротство «Сатойла» неминуемо.
Малеев, которому практически и адресовались эти слова Бубнова, несколько секунд помолчал, сидя без движения, затем, поерзав в кресле, произнес:
– То, что «Сатойл» нельзя доводить до банкротства, для меня факт неоспоримый. И «Тонеко», как акционер «Сатойла», причем крупнейший, приложит все усилия, чтобы не допустить свою дочернюю компанию до столь бедственного положения. В данном случае я хочу сказать несколько о другом, вернув собравшихся в недалекое прошлое.
Малеев откашлялся, принял новую, более удобную позу в кресле и продолжил:
– Наша нефтяная компания «Тонеко» боролась за право владеть «Сатойлом» и заключила с администрацией области соглашение, суть которого сводилась к тому, что администрация помогает завладеть контрольным пакетом акций с тем, чтобы «Тонеко» не испытывала трудностей в руководстве «Сатойлом». Мы же в свою очередь при выполнении этих условий готовы были выплатить некоторую компенсацию всем заинтересованным в этой истории лицам. К сожалению, случилось так, что «Тонеко» не получила всего пакета акций. У нас лишь сорок процентов, все остальные акции были проданы с аукциона другим инвесторам, как крупным, так и мелким.
– В этом нет ничего удивительного, – проговорил Бубнов. – Правительству области были нужны деньги. К тому же правительство оставило себе десять процентов акций, что в совокупности дает реальный контроль над «Тонеко».
– Да, конечно, – спокойно подтвердил Малеев, – все это так.
Он сделал небольшую паузу и тяжело вздохнул:
– Было бы так... Если бы не было такого явления, как блокирующий пакет, если бы правительство всегда стопроцентно поддерживало наши решения. Но дело даже не в этом. Вся проблема заключается в прочих крупных акционерах. Именно они устроили мятеж против выбранного нами руководства «Сатойлом». Именно они пытались ликвидировать договор, по которому «Тонеко» является дилером «Сатойла» по продаже нефти и нефтепродуктов за рубеж. События, которые последовали за этим, вам хорошо известны. Последствия, я полагаю, тоже.
Малеев посмотрел на Бубнова, затем на Горелова. Последний прервал возникшую паузу:
– Но в конечном счете эти проблемы были решены. Правительство, – он бросил взгляд на Бубнова, – помогло провести вам необходимое решение на собрании акционеров, а наша структура в свою очередь обеспечила безопасность дальнейшей работы «Сатойла» и «Тонеко» в нашем регионе.
– Да, пожалуй, хотя это и не совсем так, – произнес Малеев. – Мой бывший зам, вице-президент «Тонеко», к примеру, не имеет сейчас возможности вести с нами переговоры по причине того, что его застрелили в аэропорту вашего города. И люди, сделавшие это, до сих пор не найдены. Это я к вопросу о безопасности...