Два лица, анфас и в профиль, изображённые на фотографиях, — жёсткие, сухие, невыразительные — поражали каким-то странным, отсутствующим выражением глаз. Головы занимали практически всё пространство снимка, и невольно возникал вопрос: «А есть ли у них тела?» Эти головы вполне могли вынуть из корзины с опилками, стоящей под гильотиной, чтобы показать народу.
— Смотри! — торжествующе воскликнул я. — Вот они, головы!
Глава 28
Рэй принёс с собой целый рулон жёлтой ленты с надписями «Место преступления! Проход запрещён!» и заново заклеил вход в квартиру Лайлов. Он предложил подбросить меня до дома Кэролайн, но высадил, зараза, у Шеридан-сквер, сказав, что дальше не поедет — мол, он вечно путается в этих мелких кривых улочках, и вообще ему пора домой, жена заждалась… Шёл дождь, так что я был рад, что захватил с собой зонтик.
Вылезая из машины, я сунул руку в карман и только тогда вспомнил, что носил с собой с самого утра.
— Рэй, дружище, не сделаешь мне ещё одно маленькое одолжение? — спросил я. — Сними для меня отпечатки пальцев.
Рэй был явно ошарашен:
— Отпечатки пальцев? Твои? Так они у меня уже есть! Не твои? Тогда колись, чьи они и откуда взялись.
— Если бы я знал, чьи это отпечатки, не просил бы тебя идентифицировать их, верно? А что до второй части твоего вопроса, так тебе пока лучше этого не знать.
— Не хочешь говорить, где их взял? Даже не знаю, Берни… Сегодня я и так уже нарушил ради тебя слишком много правил.
— Правила на то и придумывают, чтобы их нарушали.
— Это точно, — задумчиво подтвердил он. — Ладно, давай сюда свою улику. — Он подставил ладонь, и я вложил в неё то, что держал в кулаке. Рэй взглянул на свою руку, потом в изумлении перевёл взгляд на меня.
— Эй, Берн, это твоё, что ли? — пробурчал он. — Ну ты, мужик, даёшь… Ну ладно, так и быть…
— Берни, я сдаюсь. Скажи мне, кто эти парни?
— Наш друг Рэй Киршман тоже хотел бы это знать. Он даже собирался забрать фотки, но я уговорил его отдать их мне.
— И как же ты смог это сделать?
— Ну, я сказал, что рано или поздно эти «ружья» должны «выстрелить». Они станут уликами в деле, но прежде ему придётся их где-то найти! Причём в нужном месте и в нужное время, чтобы это была бесспорная улика. Мне кажется, ему просто понравилось, как звучат слова «бесспорная улика».
— Что ж, я его не виню, мне тоже нравится! Но кому же всё-таки принадлежат эти страшные рожи? Даже не представляю, с какого конца подобраться… ты только посмотри: на первый взгляд они похожи, как родные братья, но приглядишься — ничего общего! Носы разные, губы тоже, у этого широкие скулы, а у того высокий лоб, да и разрез глаз разный — нет, они как будто с разных планет прилетели, и всё же что-то роднит их между собой…
— Во-первых, ракурс один. Одно выражение лица, вернее, его отсутствие.
Кэролайн кивнула:
— Ты прав. Ещё — форма головы более или менее одинаковая.
— Знаешь, что сказал Рэй? «Эти малыши — братья, только у них родители разные».
— Айк и Майк, братья-близнецы. Но как-то не очень похожи друг на друга. Айк вроде бы старше, ты не находишь?
— Он блондин. Говорят, блондинам в жизни больше везёт.
— Ну а Майк гораздо моложе его. Если бы он был женщиной, я бы назвала его волосы пепельными, но про мужчин, по-моему, так не говорят? Какого цвета у него волосы? Песочного?
— Пожалуй.
— Смешно, — хмыкнула Кэролайн. — У него намного меньше волос, чем у Айка, и всё же сразу видно, что он младше. Почему?
— Возможно, потому, что он родился на много лет позже, чем блондин.
— Спасибо, Берн, ты умеешь всё расставить по полочкам. А может, он просто выглядит младше? Лучше питается. Не курит. Ест овощи. Занимается физкультурой, регулярно ходит к стоматологу? Ах, наконец-то я поняла, в чём дело: у них же совершенно одинаковый взгляд, пристальный и в то же время равнодушный. Наверное, поэтому они кажутся похожими. Берн, а как ты узнал, где надо искать Грааль?