В палату мы вошли только после длительных учений главного врача, которого я пыталась слушать внимательно, хоть взгляд постоянно косился на дверь, в которую нам предстоит войти. Окно было затянут жалюзи, поэтому что творилось там внутри видно не было.
- Да не трястись ты так. – успокаивающе прошептал Дин, сжав мою руку.
Тяжело сглотнула и кивнула, как бы говоря «Всё путём», хоть всё было далеко не путём!
Палата была залита солнечным светом из окна, мерно пищалка аппаратура извещая о том, что пациент ещё, слава богу, жив. На кровать полулёжа сидел Марк и, по всей видимости, пытался читать журнал. Сегодня он был намного живее, чем вчера. Сегодня он моргал, хоть и был чертовски бледен и худощав.
- Как жизнь? – весело спросил Дин, входя в глубь палаты.
- Ты никогда не умел начинать разговор, так какого хрена пытаешься это делать сейчас? – спросил хриплый и по-больному низкий голос с такой насмешкой, что я прыснула от смеха из-за спины Дина. – Ты не один?
- Да, кстати, познакомь…
- Девку свою притащил, что ли? – вопрос с долей издёвки, которую я без колебаний снесла.
- Не девку, а девушку. – твердо поправил его Дин.
Марк тяжело вздохнул, а после заговорил на чисто русском:
- И какого хрена я должен тереть твои подстилки? Или я похож на животное из зоопарка? – он был обижен?
Тогда я решила поддержать его игру, и это не имело ничего общего с его недугом. Просто нечего выпендриваться, даже если ты болен.
- Подстилка не глухая и даже очень хорошая подстилка. – ответила на русском, получая удовольствия от того, как его глаза расширяются с каждым словом.
- Ты русская? – он даже рот от удивления открыл, - Или язык знаешь?
- Я самая что ни есть русская. – усмехнулась и подошла к кровати, чтобы пожать его руку, - Я Элен.
Марк слабо сжал мою руку и улыбнулся.
- Я последний раз русскую девушку только в пелёнках видел. – его настрой сразу же переменился, чему я была очень рада.
Развела руки в стороны и лучезарно улыбнулась.
- Та-дам! Смотри, пока можно.
Марк тихо рассмеялся, но резко замолк.
- Не смеши. – прохрипел он с улыбкой.
Посмотрела в сторону Дина с тревогой, но тот улыбался. Очень даже довольно так улыбался. Я рада.
- Ты уж прости, что я не при параде, времени подготовиться не было. – усмехнулся Марк.
- Не беда, я тоже не накрашена.
Если судить по искрам в потухших глазах, что я прошло проверку на ура.
Это ура!
Я пыталась не вмешиваться в их разговор, сидела на подоконнике и изредка вставляла свои речи, и то как-то неуверенно. Мы с Марком может и нашли точку соприкосновения, но она только одна, а углов сотни.
Я думала о том, каково это, бороться за жизнь. Не буду говорить, что я пропиталась жалостью и состраданием ко всем, кто вообще страдает, и уж тем более не буду говорить, что понимаю Марка. По его словам и попыткам храбриться понимаешь, что он из тех, кто совершенно не умеет болеть. Но и проблема была не в том, что он немного приболел. Он умирал. Когда-то. До того момента, когда деньги смогли решить его дальнейшую судьбу.
Деньги. К мыслям о ним я медленно перешла с Марка. Деньги. У моих родителей есть деньги. Много денег. Сколько нужно денег, чтобы человечество почувствовало себя счастливым и «здоровым»?
Эти мысли завели меня в такие дебри, что на меня напала грусть. Без романтики. Деньги так угнетали меня. Всегда. Они нужны людям, и никто не в праве обвинять этих людей, ведь нас привязали к ним. История, власть, роскошь, выживание в каменных джунглях – они привязали нас к деньгам. У меня были деньги, но я была счастливее до них.
- Понимаю твоё настроение. – сказал тихим голосом Дин, когда мы вышли из палаты, - Каждый раз я выходу от него выжатым до последней капли. Но сейчас он НАМНОГО лучше. Операция помогла.
- Я не думала о том, как плохо он выглядит. – покачала головой и выдохнула, кривя губы в подобии улыбки, - Если бы не деньги, ты бы даже не знал о моём существовании. Иногда мне кажется, что меня вообще бы не существовало, если бы не деньги. Но самое тошнотворное в том, что без них никто бы не видел меня, понимаешь?
Дин молчал пока мы шли по коридору больницы. Он не отвечал, потому что не знал, что сказать, или потому что слишком хорошо знал ответ?
- Многие бы сейчас сделал что угодно, лишь бы оказаться на твоём месте. – уже ответил Дин на улице, - В этом вся суть, что только люди с деньгами могут позволить себе терзания вроде твоих.
Отвернулась, зная, что он прав.
- Я жадный человек, Элен. – продолжил Дин, - Жадный, эгоистичный и ревнивый. Я не хотел «отпускать» Марка, хоть он и просил, только потому, что боялся остаться один. Я вцепился в тебя, потому что боялся, что операция не поможет, и я снова останусь один. Я ревновал чужие деньги, когда крал их. Я скрипя сердцем отдавал заказчикам их товар, потому что жадный. И я эгоистично позволил себе хоть немного втиснуться в твой круг, потому что хотел этого.
Я вскинула голову, чтобы заглянуть в его глаза. Уставшие и чертовски красивые. Мой рот открывался и закрывался, как у рыбы выброшенной на берег. Сказать что-либо не могла, как и понять, как теме от денег перекочевала на чувства Дина.
- Теперь ты знаешь мой самый большой страх. – улыбнулся он своей коварной улыбкой на бок, - Не хочешь поделится своими?
- Боюсь, их будет слишком много.
Мне показалось, что я впервые увидела его без шелухи: уставшего, но не имевшего права на слабость, потому что он не один.
Мысль о поездке в Россию, где собиралась пробыть неопределенно большое количество время, показалась мне ханжеством и высшей точкой человеческой брезгливости. Я почувствовала, что не имею права оставлять его, иначе я никогда не увижу боль Дина Хардэна.