Мама резко выпрямилась и закричала:
- Медсестра!
Та примчалась быстро и ввела мне что-то через катетер в руке.
Медленно мир стал расплываться перед глазами и снова смогла провалиться туда, где нет боли. Абсолютная темнота и тишина.
Второе моё пробуждение было легче и не так наполнено болью. В этот раз возле меня сидел папа. Точнее говоря, он уснул. Но только стоило мне пошевелиться и зашуршать простынями, как папа спохватился, будто на него вылили ведро холодной воды.
- Всё в порядке? - обеспокоено спросил он, оглядывая меня с ног до головы и повесив руки надо мной так, будто хотел проверить лично, но боялся испортить.
- Пить хочу. - прохрипела.
Отец вскочил и налил стакан воды из графина. Помог приподнять голову и осушить его до дна.
- Я позову врача. - быстро сказал и так же быстро скрылся за дверью.
Отец когда нервничал был рассеян и всегда взволнованным. Меня немного умиляла его нервозность. Я так напичкана обезболивающими, что даже не могла связать мысли в едино. Всё плыло и казалось ватным, как и моё тело.
Через минуту пришёл врач, но уже без отца и стал задавать глупые вопросы. На просьбу рассказать о себе, ответила:
- Измайлова Элен Михайловна. Двадцать лет, не замужем, ненавижу бывшего и полусухое вино.
Врач улыбнулся мне, проверяя реакцию зрачка.
- Если пациент шутит, значит – пациент не сдаётся.
Толк мне сдаваться, если я жива? И, хоть тело ватное, прекрасно чувствую свои конечности. Нет причины унывать... пока действуют препараты.
- Что со мной случилось? - спросила врача, - Я думал, что умираю.
- У вас было внутренние кровотечение, сломана рука в двух местах, трещина в малоберцовой и сотрясение мозга – ничего ужасного.
- Ничего. - подтвердила его слова и почувствовала, что слишком быстро устала.
- Отдыхайте. Вам нужен сон, чтобы организм быстрее восстанавливался.
- Быстрее... - пробормотала, глядя как он водит в катетер лекарство.
Казалось, что отключилась мгновенно, будто в меня выстрелили пулей из сна.
Мне что-то снилось, не могу объяснить что, но что-то тревожное. Что-то, что заставило меня метаться в реальности. И в тот момент, когда я дернулась всем телом, мои пальцы здоровой руки сжали в успокаивающем жесте, давая понять, что я не одна. Этого, как оказалось, мне было достаточно. Тело заметно расслабились и я смогла снова уснуть крепким сном.
Второй раз моей физической активности начался поздней ночью: я ужасно захотела в туалет. Распахнула глаза и стала приподниматься, не разглядывая палату в темноте. А зря. Что-то тяжёлое и большое рухнуло на пол в стороне окна. Широко распахнув глаза, уставилась в темноту и увидела парня, стонущего и поднимающегося с пола. Хрипло захихикала, узнав в нём Дина.
- Тебя нельзя подниматься. – сдавленно произнёс он, после падения с подоконника на пол.
- Мне надо в туалет. – просипела я на грани слуха и повторила попытку подняться.
Дин подлетел ко мне так быстро, будто бежал спринт.
- Я скажу медсестре и она принесёт тебе…
- Нет! Не нужна мне эта хрень. Я сама могу.
Для меня это было слишком. Лучше я буду скакать на одной ноге и канючить о том, что ужас как больно, но сама пойду в туалет.
- Тебе нельзя! – басом приказал Дин.
Посмотрела на него прищурив глаза.
- Либо помоги, либо не мешай, потому что мой организм на грани.
Дин чертыхнулся и матюгнулся на русском.
- Только, ради всего святого, осторожней. – бормотал он, очень осторожно, будто я ваза из фарфора, помогая мне подняться.
Было больно во всём теле, но я упорно, вися на плече Дина, дошла до уборной, что находилась в палате.
Я, конечно, была благодарна ему за помощь, но…
- Выйди. – приказала ледяным тоном, потому что краснела от мысли о том, что он вообще здесь и от очень сильной нужды.
- Если что – кричи.
- Буду орать, как в последний раз. – с чувством заверила его и Дин закрыл дверь в палату.
Назад я возвращалась сама, потому что отчаянно не любила быть слабой и всем сердцем ненавидела быть на шее у людей. Проходя возле зеркала, опираясь о стену здоровой рукой, я заглянула в своем отражение и скривилась. Глупость, но ни одна девушка не захочет вот так предстать перед своим парнем, даже будучи больной. Сполоснув руки, дальше поползла вдоль стены, немного припрыгивая на одной ноге
Стоило мне взяться за ручку двери, как она сама резко распахнуть и я снова оказалась в руках Дина.
- Вот ведь зараза, сказал зови, но всё равно сама. – недовольно ворчал, помогая мне опуститься на кровать, - Тебе вообще вставать нельзя, а она сама…
- Не ворчи, как бабка. – усмехнулась я.
Дин пододвинул к кровати кресло и сел рядом, взяв мою здоровую руку.
- Тебе смешно, да? – с долей злости заговорил он, глядя в мои глаза, - А ты хоть представляешь, как я перепугался? Каково было твоим родителям? Я, конечно, не видел твоей мамы раньше, но она точно посидела на десять лет.
- Ты видел мою мама? Вы познакомились? – пожалуй, это было единственным, что меня волновало.
Дин покачал головой и, склонив голову, прижался лбом к моим ослабевшим пальцам.
- Познакомились. Но, знаешь, не такой встречи я хотел. – невесёлый смешок, - Но я ей понравился.
- Правда? – не смогла не улыбнуться.
- Ага. Мы были здесь, дежурили у тебя, пока ты была без сознания. – Дин вздохнул и снова посмотрел в мои глаза, - Я уговорил их пойти домой отдохнуть.
- И правильно. – слабо кивнула, - И ты иди. Я в порядке, нет причины волноваться.
Отчётливо услышала скрип его зубов.
- Не волноваться? Чтоб ты знала, как я хочу надрать твою очаровательную задницу.
Вопрос «за что?» был готов сорваться с языка, потому что я не понимала за что.
- И не делай такое лицо. Ты помнишь, как тебя сбила машина? В точности, как то было? А я помню, потому что видел всё в самых мелких деталях. Помню твоё лицо, как ты тряпочкой куклой упала на землю и как лежала не двигаясь. – он судорожно вздохнул и выдохну резко, будто пытался избавиться от кома в горле, который причинял не мало боли, - Твою мать, Элен, я в жизни не был так напуган, даже когда меня словили на деле. Я чертовски боялся за жизнь Марка, но я не видел той аварии, не видел, что с ним случилось. А ты… Хочешь, чтобы я перестал волноваться? Пожалуй, именно сейчас тебе лучше замолчать и наслаждаться мои присутствием.
Я устала держать голову, поэтому опустив её на подушку, я погладила ладонью щеку Дина, давая понять, что я здесь и всё хорошо.
- А ты колючий, - улыбнулась, чувствуя его щетину, - как ёжик.
- Ненавижу машины, - на выдохе произнёс он.
Я всё ещё находилась в сонном состоянии и под действием обезболивающих, поэтому меня постоянно клонило в сон.
- А я люблю, но только свою. – пробормотала и взяла его руку в свою, перед тем, как провалиться в сон.