— Ки-и-ислая, — словив оскомину, поёжилась девушка. Но душистая ягодка всё равно манила. По крайней мере, пока Рс не подозвал Алёну.
На камне под ним расстелилась шкура, которой девушка накрывалась, а в центре неё лежал раскрытый свёрток. Заглянув в тряпки, Алёна присвистнула.
— Вяленое мясо, садись, — Рс уже лежал, греясь на солнце.
— Откуда?
— Я повторю ещё раз, — недовольно буркнул Рс, — что у меня не всегда был сосуд энергии. А жрать надо всем и желательно постоянно.
Он отвернулся на бок и взял в рот травинку. Алёна взяла мясо и откусила.
— Ох-х, — оскомина никуда не делась, плюс ко всему, еда была очень, очень солёной. — Это невозможно есть!
Рс хотел что-то сказать, но просто махнул рукой. Он пожёвывал травинку, неспеша размышляя. А Алёна тем временем силой пыталась впихнуть в себя кусок мяса. Скоро на поляне воцарилась тишина. Правда, совсем ненадолго.
— У меня язык отвял, — пожаловалась девушка.
— Тебя предупреждали, что надо готовить самой, — не выдержал на сей раз Рс и снова перевернулся. Он внимательно изучал свой «сосуд». — Я, конечно, могу достать воду из земли, но тебе это будет дорого стоить. Так что потерпи до ближайшего родника, — он не отводил взгляд. Размышлял. — Ты ведь уже поняла, что мы идём не в твою деревню, верно? Конечно, не настолько же ты глупа…
— Для нас солнце встаёт из-за гор, — в конце фразы Алёна вытащила язык и попыталась счистить с него соль зубами. Не сильно помогло.
— Ну да, — он отвернулся от этого странного действа и вытащил травинку, — так почему же столько радости?
Алёна закрыла рот и замерла. Глаза её быстро вращались от одной вещи к другой. Вот и мешок, и прогретая земля, и трещина в камне. Казалось, что это успокаивает…
— Я смогу отправить весточку отцу.
— Весточку? — Рс расхохотался и присел. — Дай угадаю: рисунками? Или заставишь переправного запомнить «весточку» слово в слово?
— Я попрошу… — она замялась и уставилась вниз, — кого-нибудь. Написать.
— Да-а? А как ты проверишь, верно ли написали твою весточку? И кого ты попросишь в незнакомой деревне? И главное. Как ты заставишь бесплатно донести её?
— Д… т… — она резко отвернулась, накрыв уши руками. «Люди не бросают просто так в беде, кто-то да поможет!», — подумала она. Слёзы скатились по щекам, и Алёна задышала через рот, чтобы Рс не услышал хлюпаний в носу.
— Кроме того, если твой отец жив, — «а он скорее жив», — подумал Рс, — то что ему делать с весточкой? Лес наш. И непрошенного гостя мы не жалуем, — Алёна не ответила. — Думаешь, его успокоит, что ты в лапах врага?
— Что жива, — выдавила Алёна.
Рс замолчал. Он поджал губы и даже немного задумался.
— Я не хочу тебя разочаровывать, но подумай, что для него более неприемлемо: знать, что родной человек жив и в плену или что он мёртв и больше не чувствует боли?
— Н… не… неизвестность.
«Даже если меня не спасут… даже если отец просто будет знать, что я жива, ему явно будет легче!», — думала Алёна. Она обхватила колени и притянула к груди.
— Мой вопрос о другом, — заметил Рс. Он сверлил её затылок взглядом. — Что бы ты передала ему? Что сказала?
— Что угодно! — закричала Алёна в слезах. Птицы вблизи взметнулись в воздух.
— Ну и ну.
Он замолчал, прислушиваясь. Шелест травы… не от ветра. Справа! Чутьё не подвело: там правда кто-то бежал. Маленький… не видно… чуть ближе… мышь!
Но только он её заметил, как мышь стала расти. Шерсть слезала с неё клочками, открывая солнцу серую, старую древесину.
— Хозяин леса! — Рс встал на колени. Трава на камне вилась, пытаясь достать до него, так предусмотрительно оставшегося на шкуре.
— Нынче так редко встречаются путники, — проскрипело бревно, — особенно люди. Я уже почти забыл их…
— Мы не принесли беду твоей чаще, — Рс кивнул, выразив почтение, и встал.
— Я поверю, но эта чаща не только моя, — его стеклянные глаза вращались в древесине, — я проведу вас кое-куда.
— Не стоит, — отрезал Рс.
— Да что ты? — глазницы расширились, глаза выпали на землю и покатились в сторону Рса. Древесина заскрипела, двинувшись вперёд. Мужчина попятился. Рукой он нащупал плечо шокированной Алёны.
— Что-о…
Алёне тут же неимоверно захотелось спать, она не смогла удержаться и зевнула.
— Зря стараешься, — засмеялся хозяин леса, — ты только подпитываешь мою власть!
Глаза прокатились по шкуре, сплющились, разрослись в длину, превращаясь в выпрямленные, поросячьи хвосты.
— Стой! — Рс упал, прислонив голову к земле. — Мы пойдём по своей воле.