— Чего ты добиваешься?
Эльф нервно передернул плечами:
— Ничего.
— Неправда. Ты меня умышленно провоцируешь, и я хочу знать причину.
Эльф сердито молчал.
— Жан…
— Не надо меня так называть, это даже не мое имя. Руфуса больше нет, значит, можно не притворяться.
— Хорошо, не буду, — легко согласился лекарь.
— Ну вот, вы теперь всегда так… Будто я заразный.
— Да как — так?
— Вы на меня даже смотреть не можете. Со всем соглашаетесь, лишь бы отвязаться. И я всё понимаю, правда…
— Что ты понимаешь?
— Ничего. Я пойду.
Эльф бросил травинку в воду и поднялся было, но Галахад удержал его.
— Нет уж, останься. Объясни.
Защитная оболочка из злости и раздражения, которую эльф так старательно выстраивал, вдруг треснула по швам, грозя выпустить наружу всё то, от чего он так старался избавиться.
— Да вы же сами всё знаете, зачем издеваться надо мной? Хотите ударить — бейте, но хватит… хватит… заставлять меня всё это говорить.
— Честное слово, ребенок, я тебя не понимаю. Но я не хочу и не собираюсь тебя бить, это точно.
Эльф запрокинул голову, пытаясь загнать обратно подступающие слёзы. Галахад протянул было руку, но эльф отпихнул его:
— Оставьте меня в покое!
— Ты поэтому меня провоцируешь? Тебе хочется, чтобы я тебя ударил? — тихо спросил лекарь. — Почему?
— Потому что вы из-за меня его убили, — всхлипнул эльф. — Я так больше не могу…
— Я убил его из-за него. И не жалею об этом, как я тебе, между прочим, уже говорил.
— Это всё из-за меня, — упрямо повторил эльф. — Он узнал из-за того, что я тогда к нему пошел.
— За тот раз мы в расчете, — напомнил Галахад.
— Я спать не могу, — беспомощно сказал эльф.
Действительно, он выглядел бледным и осунувшимся, но ни разу после смерти Руфуса Галахад не заметил, чтобы его мучили кошмары. Выходит, их нет, потому что он не спит?
Галахад осторожно обнял эльфа за плечи, готовясь отстраниться по первому требованию.
— Вы совсем другой, — пробормотал эльф. — Я действительно не думал, что вы способны убить, и мне это не дает покоя. Я не знаю, как теперь… чего теперь ожидать.
— Ты меня боишься?
— Не знаю. Нет. Это что-то другое.
— Разочарование?
— Может… И еще…
— Что?
— Я тоже его убил, понимаете? Даже если он не умер от моего удара, я же все равно ударил, чтобы убить, заранее это продумал и сделал. И еще мне иногда кажется… кажется…
— Что тебе кажется?
— Может, вы его всё-таки не убивали. Может, он сразу был мертвый, когда вы пришли, и вы так говорите, чтобы мне стало легче. И теперь я никогда не узнаю.
— Посмотри на меня.
Это было трудно, но эльф подчинился.
— Ты его ударил снизу вверх в левый бок, так? Нож вошел глубоко, но под углом, из-за этого едва ли был задет хоть какой-то важный орган. Его можно было спасти, но я не стал. Вместо этого я вынул нож из раны и воткнул его снова, но уже в более надежное место. Я его зарезал, а не ты.
— Это ничего не меняет, — равнодушно сказал эльф. — Все равно всё из-за меня.
— Напомни, пожалуйста, разве Руфус не обещал убить меня и Эжени? — спросил Галахад.
— Обещал…
— И ты поэтому пошел с ним, так?
— Ну, так.
— То есть сначала ты вынужден был ему подчиняться из-за этого, а потом я пришел и добил его, зная, что ты не хотел его смерти. Объясни мне, пожалуйста, каким образом это всё — твоя вина.
— Вы всё перекручиваете.
— А ты — нет?
Эльф сердито помотал головой.
— У тебя всегда во всём виноват ты один, — задумчиво сказал Галахад. — Это вообще возможно как-то исправить?
Эльф пораженно уставился на него. Он почти убедил себя, что зол на лекаря, но на самом-то деле он злился только на себя. Всё постепенно встало на свои места.
— Из-за меня всегда происходят плохие вещи, — прошептал эльф. — Все умирают. Мои родители, тот старик, который вытащил меня из огня, Лира, теперь Руфус…
Галахад тяжело вздохнул.
— Твоих родителей и старика убили орки, это тебе известно. Они же убили Лиру, которая, кстати, благодаря тебе прожила вполне счастливую жизнь. Руфус сам себе выкопал могилу. Его жизнь ничуть не ценнее твоей, что бы ты себе ни напридумывал.
— Вы это из жалости говорите, — упрямо сказал эльф. — И с собой вы меня забрали из жалости, и возитесь со мной…
— И по шее тебе надаю исключительно из жалости, — подхватил Галахад. — Хватит дурить уже, а?
— Эй, лекарь!
Галахад с эльфом обернулись.
— Хорош прохлаждаться, я к тебе третий день попасть не могу, — крикнул обрюзгший конюх, работавший в дальнем поместье. Он стоял возле изгороди и сосредоточенно сохранял вертикальное положение, для равновесия размахивая винной бутылью.
— Извини, Эскиль, на сегодня прием окончен, — сказал Галахад.
— У меня ноги пухнут! — конюх пошатнулся, ухватился за изгородь и чуть не упал. — Отсыпь хоть пиявок, лекарюга.
— Приходи завтра. А лучше — бросай пить, — посоветовал Галахад. — Тогда и ноги пухнуть не будут.
— Осмотри меня сейчас же!
— Не могу, я занят.
— Шарлатан, — громко объявил конюх. — Всем расскажу, что ты — шарлатан.
— До свидания, Эскиль.
— А вдруг он действительно будет распускать слухи? — с тревогой спросил эльф, глядя, как пьяный конюх бредет прочь, выкрикивая ругательства.
— Да и пусть. Если ему от этого полегчает… Я его уже десять лет лечу бесплатно, наглеет.
— И завтра вылечите, если придет? — нахмурился эльф.
— Ну, если только в приемное время.
— Зачем?
— Разумеется, из жалости.
Лицо лекаря было серьезно, но глаза улыбались. Эльф положил голову ему на плечо, думая, как бы получше сформулировать мысль. Наконец сказал:
— Всё-таки хорошо, что вы есть. С вами весело.
— Взаимно.
Комментарий к Часть двадцать седьмая
========== Часть двадцать восьмая ==========
Эльф все еще плохо спал, хоть Галахад и пытался напоить его всякими успокаивающими отварами.
— Надо его как-то отвлечь, — сказала Эжени.
— Я пытался, — возразил Галахад. — Ты же видела результат…
Эжени видела, когда помогала прибрать в кабинете.
— Честно говоря, тут уже почти нечем отвлекаться. — Галахад задумчиво окинул взглядом опустевшие полки. — Надо съездить к стеклодуву за новыми склянками, потом — к травнице… Может, взять его с собой?.. Хотя… Погоди-ка, есть мысль.
К стеклодуву Галахад поехал один.
Эльф сидел в библиотеке, листая иллюстрированную ботаническую энциклопедию, когда лекарь вернулся.
— Смотри.
Галахад покатал на ладони стеклянный шар размером с большое яблоко. Со стороны казалось, будто шар неподвижно висит в воздухе, а ладонь под ним легко двигается во всевозможных направлениях.
Эльф восхищенно выдохнул:
— Ого!
— Ага.
— А как это?
— А вот. Ты думал, только у тебя ловкость рук?
Галахад подставил под шар вторую ладонь. Теперь шар катался взад-вперед по пальцам, совершавшим удивительно плавные волнообразные движения.
— Где вы так научились? — спросил эльф, с восторгом наблюдая за шаром.
— У Эверта, моего учителя. Он считал, что я слишком много думаю.
— Да ну, — недоверчиво покосился на него эльф.
— Правда-правда. Он утверждал, что вот такие упражнения очищают сознание от мусора. А ну-ка, получится? — Галахад непринужденно поставил шар себе на голову, и тот остался стоять. — Получилось.
Он прошелся по библиотеке, сел на стул, снова встал, а шар послушно оставался на месте, будто прирос. Эльф подозрительно прищурился.
— У вас там что, клеем намазано?
Галахад наклонил голову, роняя шар в подставленную ладонь, и жестом пригласил эльфа посмотреть. Тот подошел поближе и долго придирчиво вглядывался в макушку лекаря, пытаясь обнаружить подвох.
— Ну как, видишь что-нибудь?
— Вижу, что вы стремительно седеете, — невинно заметил эльф. — Это, наверное, от старости.