— Ну ладно, — вдруг покладисто согласился седой уже адмирал. — О здоровье с погодой поговорили. Пора и к делам переходить. Чего пришел? Деньги назад отбирать?
— А я их еще и не выдавал, — хмыкнул я. — Нечего пока отбирать. Но веселые картинки того, что покупаю, хотелось бы взглянуть.
— Картинки… Картинки… — приговаривал Николай, роясь в заваленном свернутыми в рулоны чертежами и схемами шкафу. — Я тебе покажу картинки! Полюбуйся! А? Каково?!
На стол лег рулон с засаленными от частого использования краями. Какого же было мое удивление, когда я разглядел, что все надписи в схемах были на английском, а размеры в их проклятых дюймах.
— Ну и чего это? — недовольно пробурчал я. — Сами не могли сподобится какой-никакой кораблик начертить? Гордость флота и то у наших заклятых друзей заказали?
— Как ты сказал? Заклятые друзья? Нужно будет запомнить! Хорошо сказано, мать-перемать. А это? Нет. Это не наши корабли. Я сейчас скажу тебе, что это такое! Сидишь? Иначе, боюсь, ноги бы ослабли от таких-то известий! Это, Гера, подробнейшие прорисовки английского новейшего броненосца типа «Девастэйшен». Ныне их всего два в Гранфлите. Этот вот самый, и еще один — «Тандерер». «Разрушение» и «Громобой», итить их колотить!
— И чего? Хорошие кораблики? Лучше будущих наших?
— Вот же, какой ты, Герочка, все-таки скотина! — вспыхнул обширными, седыми бакенбардами Краббе. — И не спорь! Скотина и есть! Я ему секретные, как переписку королевы с неким молодым человеком, схемы показываю. Хвастаюсь, понимаешь, тем, как у нас стали добытные люди князя Владимира справно службу нести. А он даже и не удивился. Вот как таким можно быть?
Тут министр подозрительно сощурил глаза.
— Или ты уже знал? Известили тебя, что только при сравнении их этого «Разрушителя» с нашим головным в серии «Александром», комиссия приняла проект новейших броненосцев к исполнению?
— Окстись, Коля! Посмотри сам. Где я, а где эти твои «Александры Разрушители»… Я в этом всем разбираюсь, как швед в Коране. Да и, признаться, решил будто бы ваш этот ненаглядный Рид схемами поделился…
Широко известного, одно время даже пребывавшего даже главным строителем Британского Королевского флота, математика и инженера Эдварда Джеймса Рида, русское Адмиралтейство пригласило взглянуть на достраивающийся в стапелях Галерного острова новейший броненосец «Петр Великий». Говорят, Рид, по одной лишь модели предсказал случившуюся в недалеком семидесятом катастрофу с новейшим броненосным монитором «Кэптэн», что перевернулся и убил едва ли не весь свой экипаж практически на следующий же день после спуска на воду. Детскими игрушками наши адмиралы не баловались, модели будущих больших кораблей не выделывали, а посему просто позвали англичанина взглянуть на стометрового монстра ля-натюр. Понятие секретности было нашим флотоводцам пока еще недоступно.
Да чего уж там! Создавалось впечатление, что военным вообще это слово было неведомо. В штабах враждующих армий было не протолкнуться от наблюдателей иных государств и корреспондентов всевозможных газет. Планы операций немедленно пропечатывались в газетах, а чертежи новейших образцов вооружений были обычным делом в журналах с околовоенной тематикой.
— Га-га-га! — заржал аки рыцарский конь адмирал. — Швед в Коране! Британец чертежами поделился! Да ты прямо сыплешь сегодня прибаутками. Вот как выгонят тебя из министров за скупердяйство, приходи. По знакомству пристрою боцманом на «Петра Великого». Будешь матросиков веселить…
— Как бы наш «Александр» матросиков не развеселил, — сделал вид будто обиделся я. — Яви на свет Божий чертежи, а то будет как вчера.
— А что вчера было? — заинтересовался Николай Карлович.
— Да просил тут у одного господина чертежи новейшей французской пушки. Так он не дал. Пришлось мне так ни с чем и уйти.
— Га-га, — снова затряс растительностью на щеках министр. — И чего? Хорошие пушки? Лучше тех, что Барановский на лето испытывать назначил?
— Да какое там, — хмыкнул я. — Крупп и тот получше будет. А наши, так и подавно. Ствол на Обуховском выделывали?
— Там, — разулыбался Коля. Обуховский завод был его детищем, гордостью и прямо-таки обязан был прославить имя Николая Краббе в веках. — Из твоей стали, но выделывали на Обуховском. И ствол и снаряды. В прошлом годе, помнишь? Я у тебя машину заказывал, чтоб двух тысяч пудовый молот двигать?
— Ты мне, Коля, зубы не заговаривай, — криво улыбнулся я. Не стоило вспоминать Обуховский. Краббе мог о нем говорить часами. — Покажь чертеж, Ирод!
— А броневые листы на рубь с пуда дешевле отдашь?