Вот и Николай, принявший эстафету бремени государственной власти, такой. Аккуратный, педантичный и сжигающий себя в заботах об Отчизне. Как-то сам собой вышло, что доклад о состоянии гражданского правления империей я должен был делать через день, не исключая выходные и праздничные дни, в восемь утра. В восемь часов, ноль-ноль минут. И за полминуты до этого, кто-нибудь из целого отряда императорских секретарей отворял двери кабинета и приглашал меня внутрь.
— Что-то срочное? — поинтересовался Николай, после приличествующих случаю приветствий.
— Ничего, что не могло бы обождать до следующего доклада, ваше императорское величество, — ободряюще улыбнулся я и ловко вытащил из папки лист с тезисами прожекта по урегулированию аляскинской проблемы. — Аляска, ваше императорское величество.
Никса резко, выдернул бумагу у меня из пальцев и впился глазами в текст.
— Да, — расслабился он, вникнув в суть идеи. — Свободная экономическая зона с размещением акций РАК на Лондонской бирже. Отлично. Но этого мало, Герман. Ныне нам надобно как-то… стакнуться с Британией. Как ты говорил? Найти точки соприкосновения. Идеально было бы вовлечь подданных королевы Виктории в инвестиции в наши акционерные общества. Есть идеи?
— Нужно… гм… вовлечь кого-то конкретно, Николай Александрович, — обращение по имени было неким знаком, что разговор приватный и мне не обязательно выговаривать все эти «ваше императорское величество», после каждого слова. — Или требуется организовать общую привлекательность инвестирования средств в Россию для англичан?
— О! — вскину брови царь. И засмеялся. — А это вообще возможно? Общая привлекательность…
Николай причмокнул, словно бы пробуя новый термин на вкус.
— Список господ, кои должны будут в ближайшее же время получить внушительные пакеты акций предприятий в империи, будет подготовлен и доставлен в вашу канцелярию, Герман, — наконец, решил император. — Однако же и эту вашу… общую привлекательность постарайтесь организовать. Нам ныне не помешают господа в Лондоне, вполне лояльно относящиеся к России. А если при одной только мысли о войне с нами, у джентльменов боль в кошелях проявлялась, и свой этот… парламент жалобами заваливали, так и вовсе чудно бы вышло.
Конечно же, я принял пожелание императора к сведению, благо тут спешки не было, и немедленного результата от меня никто и требовать не посмел. Однако и сам не ожидал, что события закрутятся уже очень скоро натуральнейшим калейдоскопом.
У императрицы Марии Федоровны была фрейлина, Дашенька Ливен. Чей тогда еще жених, генерал-майор и член Инженерного Комитета военного ведомства, Оттомар Борисович Герн, был занят конструированием выпускных труб для «изобретенных» однажды мною самодвижущихся мин, и по этому поводу, частенько донимавший меня всякими техническими глупостями. Так вот, она поделилась с высочайшей покровительницей известием, что дескать в Петербург прибыл известный в Британии купец и инженер, желающий подыскать в России место для строительства железоделательных заводов. И звали этого британца ни как иначе, а Джон Хьюз. Или, как его немедленно обозвали в столице — Юз. Грех было не использовать этакий-то шанс. Тем более, что в местности, несколько позже ставшей одним из центров сталелитейной промышленности Юга России, тогда еще о будущей индустриализации, что называется: ни сном, ни духом…
Юзовка. Донецк. Ну, кто в мое время не слышал об отважном англичанине, рискнувшем вложить более трехсот тысяч фунтов — целое состояние — в возведение на пустом месте промышленного гиганта?! И я слышал. Вот уж не думал никогда, что доведется с этим иностранцем познакомиться лично.
В общем, все завертелось. Высочайшее благословление предоставлению англичанам концессий и разрешений было получено в кратчайшие сроки. Обер-церемониймейстер двора, светлейший князь, Павел Иванович Ливен, на чьих землях располагались интересующие будущих акционеров территории, тоже подписал необходимые бумаги без лишних капризов.
Князь Константин, начавший было косо поглядывать в мою сторону в связи с американскими делами, несколько оттаял. И даже, при очередной личной встрече, изволил порекомендовать привлечь в акционеры нового русско-английского предприятия некоторых господ. Еще нескольких добавил лично император.
Ну и я — тоже решил поучаствовать. Хотя, признаться, некоторые аспекты, четко прописанные в проекте Устава Новороссийского общества каменноугольного, железного и рельсового производства, и вызывали сомнения. Например, британцы настаивали на том, чтобы завод ни в коем случае не занимался выпуском продукции военного назначения. Ни стальных листов для строительства военных кораблей на Черном море, ни пушек, ни оружейной стали. Зато, обратив внимание Николая на это печальное обстоятельство, удалось буквально за бесценок скупить убыточные железоделательные заводы по соседству с будущей Юзовкой.