Это видит Б о ч к о в, который только что появился из-за плетня, трусливо озираясь.
Видно, что он спасался от погони.
Б о ч к о в (следя за действиями Марфы Егоровны). Крестится… крестится… Удача! Только с музеем тут не подойдешь! (Скрывается за стогом и тут же появляется, изменив свой вид.) Тетенька, можно вас на минуточку.
М а р ф а Е г о р о в н а (погруженная в размышления). А? Что? Некогда сейчас, некогда…
Б о ч к о в (сделав постное лицо). А куда спешить, сестрица? В писании что сказано? Поспешишь — людей насмешишь! О душе пора подумать. Крест, чай, носишь?
М а р ф а Е г о р о в н а (только сейчас оторвалась от мыслей, глянула на него). Чего-чего?
Б о ч к о в. Крестиком у тебя не разживусь, чадушко? Плачу наличными. (Лезет в карман.)
М а р ф а Е г о р о в н а (даже попятилась). Ты что, спятил?
Б о ч к о в. Благодати хочу сподобиться, сестрица. Уступишь — озолочу.
М а р ф а Е г о р о в н а. Погоди. Да ты что… из попов, что ли?
Б о ч к о в. Что ты! Я просто… мира душе ищу.
М а р ф а Е г о р о в н а. Из сектантов, значит? Трясун?
Б о ч к о в. Какой трясун?
М а р ф а Е г о р о в н а. А бес вас знает! Пошли в сельсовет!
Б о ч к о в. Зачем?
М а р ф а Е г о р о в н а. Для выяснения личности!
Б о ч к о в. Никуда я с тобой не пойду. Сама-то ты кто такая?
М а р ф а Е г о р о в н а. Я? Колхоза председатель — вот кто!
Б о ч к о в (про себя). Председательша?! Кто ж ее знал… Думал, обыкновенная баба… Вот попал так попал! (Громко.) Ну, так и я не кто-нибудь… (Возвращая себе прежний вид.) Я… я… я, может, нарочно твою фигуру проверяю!
М а р ф а Е г о р о в н а (отступая). Что-о? При чем тут моя фигура?
Б о ч к о в. Забыла, в какое время живем? Эпоха требует!
М а р ф а Е г о р о в н а. Чем же фигура моя плоха?
Б о ч к о в. Директивы не знаешь? Подтягивайся, председательша, подтягивайся.
М а р ф а Е г о р о в н а. Это насчет талии моей? А народ знаешь что говорит? Хоть в два раза прибавь, только головы не теряй. Не в теле суть, а в деле.
Б о ч к о в. Мое дело предупредить. Главное — бдительности не теряй! Если что — сигнализируй. За разглашение… (Таинственно.) Народная медицина… (Поднял палец, скрылся за стогом.)
М а р ф а Е г о р о в н а (одна). Ой, что же это я? Слушаю, слушаю, а документ-то у него и не спросила! (Бежит, кричит.) Стой! Стой!
Бочкова и след простыл.
(Остановилась. Повторяет.) Народная медицина! А вдруг это он? Тот самый? От Фаины? Колхозных сторожей поднять! (Скрывается.)
Показываются Т а н я и К о с т я с гитарой.
Т а н я. Что же мы будем делать?
К о с т я. Искать дальше.
Т а н я. Куда же мог исчезнуть ваш отец?
К о с т я. Очевидно, он напал на какой-то след. Вы знаете, он всю жизнь ловит счастье, а счастье ловит его. Своеобразная игра в жмурки, с той только разницей, что у той и другой стороны глаза завязаны.
Т а н я. А знаете — это ничего.
К о с т я. Я вообще — ничего. (Ударил по струнам, поет.)
Т а н я. Опять пошел в ход «Кузнечик».
К о с т я.
Т а н я. Я вижу — помощник из вас…
К о с т я. Это же несправедливо. (Приложил руки рупором ко рту.) Папа-хен! Папа-хен! (Смотрит вниз, вверх, изображает пантомиму поисков.) Отец! Тебя ожидает Эпоха! Она ждет от тебя великих дел! Где ты? Ау! (Тане.) Ни ответа, ни привета. (Вздохнул.) Что же, как аукнется, так и откликнется. Таня, можно сделать одно совершенно безответственное заявление?
Т а н я. Вы можете быть хоть минуту серьезным?
К о с т я. Это как раз самое серьезное из того, что я до сих пор совершал. Я наг и нищ, Танечка, нищ духом, потому что хочу делать что-то дельное, но пока ничего не нахожу по вкусу. Одним словом, я тону. Киньте мне круг, я уцеплюсь за него… (Берет ее руку.)
Т а н я. Но моя рука не круг… (Убирает руку.)
К о с т я. Якорь! Честное слово, самый прочный в мире якорь! Берите меня на буксир!