Идет посадка. Д ж у л и я и В а с и л и й Г а в р и л о в и ч возвращаются, неся деревца, принимают участие в посадке.
Ж е н щ и н а в п л а т к е. Смотрите-ка — справляется!
Д ж у л и я (Василию Гавриловичу). Что она говорит?
В а с и л и й Г а в р и л о в и ч. Работу вашу хвалит.
Д ж у л и я. О! Скажите, что я родилась и выросла в деревне!
В а с и л и й Г а в р и л о в и ч (женщине в платке). Синьора родилась и выросла в деревне.
Ж е н щ и н а в п л а т к е. Наша, значит, сельская жительница? Милая ты моя!
Раздаются звуки духового оркестра.
Д ж у л и я. Что это?
П о ж и л о й (смотрит). Двадцать третье стройуправление пожаловало. Премию схватили в этом году, так всюду, куда ни явятся, с музыкой — чтоб нос другим утереть!
В а с и л и й Г а в р и л о в и ч (Джулии). Конкуренты явились.
Д ж у л и я. А мы уже свое посадили! Мы посадили! (Протягивает руки окружающим, предлагая встать в круг.)
В ее жесте столько заразительности, что все присоединяются к ней. Взявшись за руки, они под доносящиеся звуки музыки отплясывают вокруг посаженных деревьев какой-то немыслимый танец. Первым выходит из строя пожилой.
П о ж и л о й. Ох, не могу… Прошу прощенья, возраст больше не позволяет. (Опускается на землю.)
Ж е н щ и н а в п л а т к е. Вот они, наши деревенские-то!
Д е в у ш к а в м и н и. Рассказать — никто не поверит…
Р ы ж и й п а р е н ь. А вы ругались… (Высокому, вполголоса.) Отметить бы не мешало… На машине я мигом…
В ы с о к и й. Зачем? Бутерброды вот… (Вытаскивает.)
Ж е н щ и н а в п л а т к е. У меня пироги… (Вытаскивает.)
В а с и л и й Г а в р и л о в и ч. Отправьте нас поскорей!
Д ж у л и я (Василию Гавриловичу). Они, кажется, собираются нас угостить? Это прекрасно! Я умираю с голоду! Дайте мне быка!.. Съем!
В а с и л и й Г а в р и л о в и ч. Тогда уж начните с меня! Остальное догрызет моя милая половина…
Д е в у ш к а в м и н и. А у меня рыба жареная… (Вытаскивает.)
П о ж и л о й. А у меня маленькая найдется. (Вытаскивает четвертинку.)
Р ы ж и й п а р е н ь (захохотав, вытаскивает бутылку вина). Для дам! За дам!
Джулии наливают.
Д ж у л и я. Целый пир! (Подымает стаканчик.) Уважаемые друзья москвичи! За вас! За ваши березки! Могу сказать — за наши березки?
В а с и л и й Г а в р и л о в и ч. Синьора пьет за вас и за эти березки!
В ы с о к и й. Придется разрешить. Как, товарищи?
Аплодисменты. Джулия пьет и ест с завидным аппетитом.
Д ж у л и я (с полным ртом). Джулия Бокканегра в Москве на субботнике — это стоит роскошного разворота «в «Корьере де ла серра»! Браво, Джулия! Браво! (Аплодирует себе.)
Ж е н щ и н а в п л а т к е (Василию Гавриловичу). Чего это она?
В а с и л и й Г а в р и л о в и ч. Собой любуется. Рекламы, жалеет, нет.
П о ж и л о й. Ишь ты… О выгоде своей все-таки думает…
Д е в у ш к а в м и н и (извиняюще). Профессия у нее такая.
В ы с о к и й. Общество тоже много влияет.
Ж е н щ и н а в п л а т к е (жалостливо). Бедная ты, бедная… Золотиночка моя…
Д ж у л и я (Василию Гавриловичу). Что они говорят?
В а с и л и й Г а в р и л о в и ч. Жалеют, что капитализм вас портит.
Д ж у л и я (смеется). Как интересно! Передайте им, пожалуйста, что я ненавижу капитализм!
В а с и л и й Г а в р и л о в и ч. Понятно. (Всем.) Синьора просит передать, что она ненавидит капитализм!
Ж е н щ и н а в п л а т к е. Так пускай к нам переезжает!
Д ж у л и я (Василию Гавриловичу). Что она сказала?
В а с и л и й Г а в р и л о в и ч. Она приглашает вас в нашу страну.
Д ж у л и я (ко всем, приседая). Риконосуенца! Гратитудине! (Василию Гавриловичу.) Я обдумаю это предложение. А теперь на дачу! Я хочу увидеть настоящий дикий лес!
В а с и л и й Г а в р и л о в и ч. Какая там дача! Уже поздно! Стемнеет скоро!
П о ж и л о й. Что она говорит?
В а с и л и й Г а в р и л о в и ч (с сердцем). На дачу ей теперь приспичило! (Рыжему парню.) Вези нас в гостиницу!