Л и з а. Ну и квартирка!
В а л я. А почему у вас ведро кусается?
К о л ь к а. Это от воров. У нас же первый этаж. А вы что здесь делали?
Л и з а. Прибирали.
К о л ь к а. А зачем радио переставляли?
Л и з а. А что?
К о л ь к а. А то, что придет Лева, он вам задаст!
Л и з а. За что? За то, что мы хотели немного вашу комнату привести в порядок?
К о л ь к а. А кто вас просил? За радио вам Лева головы всем поотрывает! Радио трогать нельзя!
Л и з а. Подумаешь, сокровище!
К о л ь к а. Вот и сокровище!
Л и з а (осматривает приемник). Самый обыкновенный любительский радиоприемник, да еще сделан топорно.
К о л ь к а. Топорно! Много вы понимаете! Топорно! Во-первых, это не простой радиоприемник, а коротковолновый, а во-вторых, такой малой мощности ни у кого нет!
Л и з а. Нашел чем хвалиться!
К о л ь к а. А попробуйте на одной десятиваттной лампе хотя бы Исландию поймать — нипочем не выйдет!
В а л я. Зачем же стараться, не понимаю…
К о л ь к а (важно). Оборонное значение, ясно? Добиться нужно, чтобы маломощный передатчик на самое большое расстояние действовал. Думаете, легко? Тут руки нужны хорошие и голова. Такая, как у нашего Левы.
При этих словах в дверях появляется Л е в а. Пока не замеченный, он останавливается на пороге.
Вот это действительно голова! А еще, когда вуз кончит, увидите. Будет второй Ломоносов! Мы уже с ним так и наметили — оба в университет. А потом такой аппарат вместе изобретем, что на Марс будем посылать пакеты с короткими волнами. Тогда точно узнаем, есть ли марсиане там или нет и даже какого они роста. Через радар, очень просто!
Л е в а. Ты чего здесь плетешь, радар? (Девушкам.) Здравствуйте, девушки. Вы ко мне или к Кольке?
М и л а. К Кольке?
Л е в а. Не удивляйся, Мила, к нему девчонки табуном бегают. Девчатник.
К о л ь к а. Ну, уж сказал…
В а л я. Мы хотели у тебя порядок навести, Лева, да не успели. Ты уж не ругайся.
Л е в а. Неудачный день вы выбрали.
Л и з а. Лева, это невежливо.
Л е в а. Пускай.
В а л я. Что с тобой?
Л е в а. Ничего. Просто устал. (Идет к кровати, ложится.)
Пауза. Девушки ошеломлены.
В а л я. Слушай, Лева, мы все-таки твои гости. Ты мог бы вести себя приличней.
Л е в а. Мне все равно.
В а л я. И в такой грязи жить все равно? Не стыдно?
Л е в а. Нисколько. По крайней мере лишний никто не сунется.
В а л я (садится на стул у кровати). Лева, что с тобой?
Л е в а. Ничего… Пожалуйста, не смотри на меня с таким сожалением — я не больной. И вообще — уходите. Не до вас мне сегодня.
В а л я. Гонишь?
Л е в а. Да, да!
К о л ь к а. Ой, Лева, Лева…
Л е в а. Чего там «ой, Лева»? (Девушкам.) Уходите! Ну?
Л и з а. Это, в конце концов, просто хамство. Пришли к нему как люди, а он, даже не спросив, какое у нас дело, гонит нас вон! Есть же предел какой-то.
В а л я. Не так я думала о тебе, Лева.
Л е в а. А мне что за дело, как ты думала? И вообще нечего вам здесь больше отсвечивать! Надоели!
Л и з а. Ах, так? Пойдемте, девочки!
М и л а. Пойдем, Валя. Это уж совсем обидно.
В а л я. Что ж, уйти легко. (Леве.) Эх, Лева… Лева…
Девушки уходят. Пауза.
К о л ь к а (подходя к Леве). Ты не расстраивайся, Лева… Известно, девчонки…
Л е в а. Да нет… я так… просто устал.
Пауза.
К о л ь к а. Слушай, Лева, ты «Былое и думы» читал?
Л е в а. А что?
К о л ь к а. Нет, ничего. Вот достал… (Показывает принесенную от Маринки книгу.) Интересно, клятва…
Пауза.
Л е в а. Ты кого-нибудь из наших видел в школе сегодня?
К о л ь к а. Видел Бориса, Аркашку.
Л е в а. Ну и что?
К о л ь к а. Ничего.
Л е в а. Что-нибудь спрашивали?
К о л ь к а. Нет… Прошли — и все.
Л е в а. А… директора не встречал?
К о л ь к а. Видел вчера.
Л е в а. А он что?
К о л ь к а. Ничего, стоял с Лидией Петровной, разговаривал. Левчик, а почему ты в школу уже два дня не ходишь? Из-за Исландии?
Л е в а. Из-за Гренландии! Нос у тебя чересчур длинный, вот что! Лодырничаешь, за девчонками бегаешь, а кто тройку по арифметике схватил?
К о л ь к а. Да это Лидия Петровна у нас такая… У нее никто больше тройки не получает.