В о л о д я. Тише! Решение принято! Точное расписание дежурств, план занятий с Левой и прочие материалы я беру на себя, а пока приступим к распределению основных предметов, по которым каждый из нас будет заниматься с Левой. Но предупреждаю: кто взял какой предмет, стоять насмерть! Внимание! Начинаю! Кто берет литературу?! Стучу молотком — раз! Стучу второй — взята!
А р к а ш а. Кем?
В о л о д я. Мной.
А р к а ш а. То есть как это? Позволь…
В о л о д я. Не позволю. Кто берет физику? Стучу молотком — раз.
В а л я. Физику могу взять я…
В о л о д я. Принято! Геометрию?
Б о р и с. Ребята! Когда же, наконец, вы станете взрослыми?
В а л я. Что ты хочешь этим сказать, Боря?
Б о р и с. С директором поговорить — одно, но заниматься с Левой — вы понимаете, что это значит?
А р к а ш а. А что тут понимать? Мы хотим помочь Леве кончить десятый класс.
Б о р и с. А вы представляете себе хоть немного, что такое десятый класс?
А р к а ш а. Зачем ты пугаешь нас?
Б о р и с. Испугаетесь сами! Десятый класс — это проверка за все десять лет учебы. Это очень трудная штука, товарищи, получить аттестат! Надо забыть обо всем, кроме него. Рассчитывать нужно только на себя!
М и л а. Значит, конец нашей компании? Каждый должен думать только о себе?
Л и з а. Вот, оказывается, что такое быть взрослым?
В а л я. Ты не так поняла Борю, Лиза… Он хотел сказать совсем-совсем другое…
Б о р и с. Что другое?
В о л о д я. Тише, тише… Боря, ты не горячись. Подумай: ну кто лучше тебя объяснит Леве дарвинизм? А про историю и говорить нечего! Ты на ней не только собаку — слона съел!
Б о р и с. Не остроумно!
В о л о д я. Ты сердишься, потому что не прав.
Б о р и с. Я? Не прав? Просто я предпочитаю смотреть правде в глаза.
Л и з а. Наверно, он боится за свою медаль!
В а л я. Да ты ее и так получишь, Боря! Кто тебе помешает?
Б о р и с. Кто? А ты дашь мне время для занятий с Левой? Сделаешь, чтобы было в сутках двадцать восемь часов вместо двадцати четырех? Да разве вы не знаете, сколько нам нужно пройти в десятом классе? По одной истории пять книг, тысячу двести страниц! Алгебра! Химия! Литература!
В а л я. Мы все это прекрасно знаем, Боря… В этом году каждый из нас должен учиться во много раз больше, лучше, чем в прошлые годы, не отвлекаясь ничем. Но ведь Лева отстал не по своей вине. Как же мы его бросим — одного?
Б о р и с. Да поймите, что я не меньше вашего сочувствую Леве. Я его очень люблю, но сейчас мне не до любви! Судьба всей жизни решается!
В а л я. Ах, вот ты какой?
Б о р и с. Да, такой!
В о л о д я. Ну и выжига ты, оказывается, Борька.
Б о р и с. Что?
В о л о д я. Выжига!
Б о р и с. А ты… ты… больно раскошелился, только за чужой счет!
В о л о д я. Что? Что ты сказал? Повтори, подлец! (Бросается к Борису.)
Все пытаются их разнять.
А р к а ш а. Борис! Владимир! Вы с ума сошли!
Л и з а. Разними их, Валя!
В а л я. Пусть дерутся. Когда кончат — крикните! (Уходит.)
А р к а ш а }
М и л а } Ребята, мальчики!.. (Пытаются их разнять.)
Володя ударяет Бориса. Борис обхватывает его, не давая возможности высвободить руки.
Появляются Г р о м а д и н и О з е р о в.
О з е р о в. Позвольте, товарищи…
Г р о м а д и н. Мирная конференция у вас, что ли?
Громадин и Озеров разнимают их, пытаясь оттащить Володю.
В о л о д я (вырываясь). Не ваше дело!
Г р о м а д и н. А вдруг мое? Позвольте… Позвольте… Да это, кажется, Володя Орехов? Да?
Входит В а л я.
В а л я (увидев Озерова). Папа?
О з е р о в. Дочка? (Громадину.) Вот рекомендую, Иван, моя Валентина с друзьями…
Г р о м а д и н. Здравствуй, Валя. Как выросла! (Обращаясь ко всем.) Чего не поделили, товарищи?
В о л о д я. Это касается только нас!
О з е р о в. Но общественность в моем лице взволнована. Представители славной шестидесятой школы, и вдруг…
Г р о м а д и н (Володе). Вы из шестидесятой? Не может быть.
В о л о д я. Почему?
Г р о м а д и н. Я слыхал, что там народ повоспитанней.
В о л о д я. Это что, специально для вас по радио передавали?
Г р о м а д и н. Нет, устная легенда. (Берет Озерова под руку.) До первого сентября, друзья!
Громадин и Озеров уходят. Пауза.