С е р г е й. С вами? Куда это?
Д а н и л Д а н и л ы ч. На мою родину. Еду в отпуск. Это как раз по дороге на Курильские острова. Не доезжая всего каких-нибудь семи тысяч километров. Если бы вы знали, как там хорошо… Какие места поэтические. Вокруг — леса. Сосны. Воздух… один раз вздохнешь — пьян до упаду. Охота какая! Жителей в городке всего тысяч двадцать. Из достопримечательностей: лесопилка — одна, колесная мастерская — одна, грибозасолочных пункта — два… А мои старички чего стоят!
С е р г е й. Какие старички?
Д а н и л Д а н и л ы ч. Ну, мои старинные друзья… Комаровы Захар Денисович и Ефросинья Михайловна, его супруга. Обрадуются вам, как родному. А там, глядишь, и работа по душе отыщется…
С е р г е й. На грибозасолочном пункте?
Д а н и л Д а н и л ы ч. А что? Гордость не позволяет?
С е р г е й. Да разве я об этом мечтал? Вы что же, действительно хотите, чтобы я поехал в тихую провинцию и стал капитаном в отставке?
Д а н и л Д а н и л ы ч. Ничего, ничего. Именно это вам пока и нужно… Словом, решено: едем.
Телефонный звонок.
(Берет трубку.) Да. Я… Матвей Семеныч?.. Что? Температура?.. Почему температура? Почему температура, я спрашиваю… Да я не кричу, это вы кричите… Что? Ага… Так. Ясно… Через час буду… Какие тут извинения! Отпуск?.. Подождет. Температуру постараемся согнать, а завтра посмотрим. Может, будем оперировать… Думаете, нет? Выждем время?.. Кто завтра уезжает?.. Я? Кто вам сказал, что я завтра уезжаю?.. Да, да. Буду через час. (Кладет трубку.) Ну что вы скажете? Как нарочно. (Закрывает чемодан, ногой загоняет его под стол.)
С е р г е й. Но ведь другие врачи остаются?
Д а н и л Д а н и л ы ч. Остаются… Остаются… Ничего вы, голубчик, не понимаете. Мой пациент — понятно? Вот и вы мой пациент…
С е р г е й. Пожизненно?
Д а н и л Д а н и л ы ч. Уж такой уродился… Придется вам пока одному ехать, Сергей Иваныч. Сейчас я письмо своим старикам набросаю. (Вынимает лист бумаги, хочет писать.)
С е р г е й. Подождите, подождите, что вы делаете?
Д а н и л Д а н и л ы ч (начиная писать). Письмо пишу.
С е р г е й. Зачем?
Д а н и л Д а н и л ы ч (продолжая писать). Чтобы предупредить о вашем приезде.
С е р г е й. Да не поеду я никуда.
Д а н и л Д а н и л ы ч. Как не поедете? Ведь мы уже договорились?
С е р г е й. Ничего подобного.
Д а н и л Д а н и л ы ч. То есть как ничего подобного?
С е р г е й. А так: раз решил на Курильские острова, так тому и быть.
Д а н и л Д а н и л ы ч (вскакивая). Так какого же дьявола я здесь бисер мечу битый час? Мало вам орловского эпизода? (В гневе ходит взад и вперед. Останавливается.) Уф! Даже вспотел от злости. (Берет зеленую тетрадку, вынутую Сергеем и забытую им на столе. Обмахивается ею. Из нее выпадает листок.) Простите. Тут что-то выпало… (Поднимает листок, хочет вложить его обратно, но что-то задерживает его внимание. Смотрит.) Интересно… Хотя, простите, это, может быть, так сказать, тайна?
С е р г е й. Да нет… Просто так… Читайте, если хотите.
Д а н и л Д а н и л ы ч (читает).
Правильно сказано. Кто автор? (Ищет.)
С е р г е й. Не знаю.
Д а н и л Д а н и л ы ч. Как не знаете?
С е р г е й. А так. Вообще странная история. Попал этот листок ко мне давно, еще на фронте, — в ящике с подарками, как водится… И зародилась с тех пор у меня мечта: кончится война — обязательно отыскать ее…
Д а н и л Д а н и л ы ч. Кого?
С е р г е й. Кто написал.
Д а н и л Д а н и л ы ч. А вы уверены, что это она?
С е р г е й. Почерк женский — это точно. Недаром я одному графологу три банки консервов отвалил. А главное, слова какие. (Читает.) «Знай, хоть за тридевять земель, а сердце друга отзовется…» Знаете, я даже часто ее видел во сне…
Д а н и л Д а н и л ы ч. Кого?
С е р г е й. Ту, кто написала эти строчки.
Д а н и л Д а н и л ы ч. Но ведь они же без подписи.