Я вновь впал в состояние фуги, но теперь ничуть не терял контроль, следовал жгучему желанию, не рискуя прерываться ни на миг. Я один за другим секвенировал образцы, выделял гены и их сочетания, чтобы потом объединить в идеальную модель. Кенира ощущала моё состояние, она слала мне чувство поддержки, приносила в лабораторию еду и убирала пустые тарелки. Когда наступала ночь, она заботливо вела меня назад, водила в туалет и душ, укладывала в кровать. Лишь погружаясь в Царство госпожи, я приходил в себя достаточно, чтобы внятно обрисовать жене идею, а после этого продолжал вычисления даже во сне. Мне пришлось вновь начать есть сладкое, так как чувствовал, что моя магия не всегда справляется с нагрузкой, ударяя отдачей по хрупкому органическому носителю.
Не уверен, что бы делал без жены. Без её тепла и заботы, безграничной уверенности в моих силах, может быть я бы просто сдался, воспользовался простым вариантом, всего лишь вернув молодость. Возможно, мне так и следовало поступить, вот только я не мог откинуть вероятность, что придётся вступить в сражение с Эгором, а значит, мне нужно вырывать у судьбы каждую долю шанса.
Но вместе с тем, терять человеческий облик, превращаясь в какого-то полумонстра я не хотел. Меня до сих пор тешила надежда на счастливый конец, когда, освободив богиню, я смогу остаться жить вместе с женой и с сыном, встречаться с друзьями и путешествовать по Итшес, а не скрываться в самых глухих уголках мира, ни на секунду не расставаясь с реликвией Керуват, укрывающей от очень внимательного взора. К счастью, в этом мире существовали способы обратного просчёта от фенотипа к генотипу, правда, не в химерологии, а в косметической медицине. И, благодаря близкому знакомству с Диршадой Мульчарн, я обладал и этими, прямо скажем, не очень распространёнными знаниями. Конечно, эти методы были призваны ликвидировать и закрепить в геноме лишь одиночные недочёты, со многими из которых справлялась и собственная магия владельца, да и услуги Высших Целителей были доступны отнюдь не всем, но сами основы методик были разработаны до меня, их требовалось лишь масштабировать на всё тело.
Я превратился в доктора Моро, Виктора Франкенштайна или, скорее, доктора Курта Коннорса, планируя собственные изменения для восхождения по эволюционной цепочке. Безжалостно оптимизировал собственный геном, в котором, к моему удивлению, оказалось немало мусора и рудиментов, либо никак не влияющих на существование, либо, наоборот, идущих только во вред.
Препарировал ДНК каждого живого существа, имеющегося в лаборатории, а потом долго ездил по окрестностям Нирвины и Таргоссы, посещая каждого из практикующих химерологов, договариваясь об изучении неизвестных мне геномов в обмен на услугу или на один из моих образцов. Посетил я, конечно, и лабораторию, в которой заказал выращивание землеройки. И, ткнув в маленький голый комочек кончиком Шванца, я долго ругался, перебирая бранные слова на всех известных мне языках.
Магия фазовой землеройки ничуть не уступала магии воробья. Землеройка обладала тем же сродством с пространством, могла ограниченно контролировать гравитацию, не имела ограничений по развитию, пусть и склонялась к стихии земли. И если бы я тогда сумел хоть раз попасть в эту юркую тварь, это сберегло бы немало времени и усилий, потраченных на дальнейшие поиски. Но, конечно, что ушло, то прошло, так что злость и рефлексии ничего бы не дали.
Подавив злость и досаду, я вернулся в замок и вернулся к конструированию своего будущего вместилища. Задачу усложняло то, что мне предстояло отобрать комбинации, не завязанные на магию существа, а являющимися исключительно свойством тела. И отобрать их оказалось не так просто, как бы мне того хотелось.
Легче всего, как ни странно, оказалось с глазами. Глаза обычного орла являлись очень сложным оптическим прибором, позволяющим видеть на огромном расстоянии, имеющим механизмы, регулирующие кривизну и адаптацию линз, чтобы изменять фокусировку. У фениксов, чьи генетические образцы раздобыл Хартан, глаза были ещё совершенней. Они содержали дополнительные рецепторы, позволяющие видеть в расширенных диапазонах, мышечные волокна, изменяющие фокусировку от микроскопического до телескопического расстояния. В эту безумно плотную структуру мне лишь оставалось интегрировать дополнительные сенсорные клетки дрийксы, добавив к диапазонам тепловой, чтобы вышло нечто, не уступающее моему протезу.