— Ну, для начала ты можешь отпустить маму, и я всё расскажу, — рассмеялась жена.
Я с неловкостью понял, что до сих пор прижимаю Мирену к себе, а мои руки находятся ниже, чем им следовало бы быть. Стесняться и оправдываться было бы просто глупо, так что я решил этот инцидент замять. Вытянув руку, ухватил жену за талию и прижал к себе их обоих, после чего совершенно искренне сказал:
— О богиня, как же я рад вас видеть!
Женщины, не сговариваясь, чмокнули меня в обе щёки, подхватили под руки и потащили к выходу из подземелья, по пути вводя в курс дела.
— Сейчас уже почти пять, так что они разбежались, — сообщила Мирена. — Если бы ты пришёл в себя час назад, то застал бы всех.
— Лексна, как обычно, в своей клинике, Пала учится, Незель в храме, а Ксандаш с Таной собирались что-то купить для нового замка, — добавила Кенира. — Будут только вечером. Их ожидает большой сюрприз!
— Надеюсь, они меня хотя бы узнают, — усмехнулся я.
Мой желудок вновь издал трель.
— Хочешь есть? — участливо спросила Кенира.
— Хочу. А ещё чего-нибудь бы попил, — ответил я. — После этого ритуала першит в горле.
— Могу принести напитки на террасу или в столовую, — предложила Мирена, — либо же просто пошли на кухню.
— На кухню! — решил я. — Сейчас, когда никого нет, столовая и терраса пустоваты.
Выбравшись из подземелий, мы подошли к центральной лестнице. Всё ещё чувствуя распирающую меня энергию, я подхватил обеих женщин на руки и, смеясь, взлетел вверх по ступенькам. Пусть после перестройки организма мои мышцы уменьшились в объёме, но прибавили в эффективности. Сейчас я превосходил по силе любого земного культуриста, а распирающая меня энергия требовала выхода.
Дождавшись, когда я её поставлю на землю, Мирена отпустила мне шутливый подзатыльник. Кенира чувствовала мою радость и подарила мне горячий поцелуй.
— Твоя реакция мне понравилась намного больше, — ухмыльнулся я, когда мы оторвались друг от друга.
— Я так тоже могу! — надула губки Мирена.
Меня до сих пор не отпускала эйфория. Замок переливался необычными цветами, множеством невидимых раньше потоков магии, которая вспыхивала то тут, то там маленькими искорками. Пусть я ходил здесь множество раз, проклятье, я восстанавливал это место из руин, а потом здесь жил, но теперь всё казалось совершенно новым и непривычным. Сам себе я напоминал близорукого человека, который впервые в жизни надел очки или контактные линзы. Усталого трудягу, который безустанно работал на тяжёлой изматывающей работе, а теперь, получив отпуск, сумел выспаться до обеда.
Заскочив в кухню, я воспользовался всей невероятной мощью моего многократно модифицированного разума: уселся на один из высоких стульев за нашим каменным столом так, чтобы со своего места видеть всё помещение. Конечно же, пребывая в собственном замке, паранойей я не страдал, просто с этого места мог наблюдать за обеими красавицами, почти не поворачивая головы. Кенира, читающая мои мысли, улыбнулась и села напротив, чуть откинувшись назад, чтобы натянувшиеся полы халата лучше подчеркнули грудь. Мирена, ничего не заметив, послала короткий импульс магии, приказав артефакту-кофемашине начать приготовление кофе. Раздался лёгкий свист плетений воздуха, смешанный с треском размалываемых зёрен, слышимые только моими усовершенствованными ушами. Под носик артефакта скользнула белоснежная чашка из материала, напоминающего полупрозрачное стекло. Дождавшись, когда чашка наполнится, Мирена водрузила её на блюдце и поставила передо мной. Стол на кухне был очень широким, так что ей пришлось сильно наклониться, и я с как бы невзначай уставился в вырез курточки её пижамы. Видать, я себя чем-то выдал: Мирена лукаво усмехнулась и подвинула чашку ближе, наклонившись ещё дальше.
— Ули, мы столько времени вместе, но я впервые готовлю тебе кофе, — призналась она. — Как ты пьёшь? Сахар, сливки? Какие-то специи? Незель любит со сливками, но без сахара, Кенри пьёт чёрный без ничего.
— Ули тоже пьёт чёрный, — сообщила Кенира. — Сладкое он сильно не любит, сама знаешь почему.
— Обычно да, — кивнул я. — Но сегодня бы выпил с сахаром.
Кенира тихо хихикнула — она знала и понимала меня слишком хорошо. Я действительно возненавидел сахар, мёд и глюкозу — перед каждым серьёзным ритуалом или серией вычислений их приходилось пить в промышленных масштабах. С тех пор ничего не изменилось — хотя, конечно, теперь я обзавёлся более чувствительными вкусовыми рецепторами, и сладкому следовало дать ещё один шанс. Вот только я мыслил стратегически: банка с сахаром стояла на верхней полке, и, чтобы её достать, следовало воспользоваться магией, взять стул или же просто потянуться. Как я и ожидал, Мирена выбрала последний вариант, позволив моему идеальному зрению фиксировать, как натянувшаяся курточка пижамы обрисовывает ей грудь, приоткрывает рельефные мышцы спины и тонкую талию. Пижамные штанишки в это время плотно охватили ягодицы и обнажили щиколотки. Зрелище оказалось неожиданно завораживающим, так что пришлось сделать сознательное усилие, чтобы не отвесить челюсть.