Эти магические структуры не совпадали ни с одной из известных систем и школ мира Итшес. Они имели вид, который я за неимением лучшего слова назвал бы органическим и инопланетным. И именно эта инопланетность давала превосходный намёк, кто же стоял за их созданием. Это мог быть только я сам — вернее, моё тело, движимое приступами воробьиного безумия.
— Не могу до конца понять, что делает эта штука, — сказала Кенира. — Всё настолько странное и дикое.
— Смотри сама, — ответил я, создавая иллюзию с отдельными элементами структурных групп. — По сути это эликсир. Вот эти четыре блока отвечают за интеграцию с магией жертвы, подпитываются от её элир. Вот тут идёт атака на внутренние железы, усиливается выработка отдельных гормонов. А вот тут — работа с разумом. Смотри, в самих чарах нет никаких поведенческих программ, они убирают лишь моральные запреты.
— То есть ты всё сделал из-за этого порошка? — мрачно спросила Мирена. — И без него бы ничего не было?
— Совершенно верно, — подтвердил я. — Но, конечно, это меня никак не оправдывает.
Лицо Мирены скривилось в гримасе злости. Воздух загустел, в помещении стало темнее, а на плечи навалилась неподъёмная тяжесть.
— Я ждала, — почти прошипела Мирена. — Не только делала тысячи намёков, но и несколько раз говорила почти в открытую. Я разве что не садилась тебе на лицо или не ложилась, раздвинув ноги. Мне казалось, что тебе нравлюсь, но ты меня всё равно отвергал. Я думала, что, возможно, я не совсем в твоём вкусе, может тебя отвращает то, через что мне пришлось пройти, и ты испытываешь брезгливость. Возможно, тебя пугает собственный возраст, и ты почему-то считаешь себя недостойным. Когда ты завершил ритуал, когда почти в открытую выразил желание, у меня появилась надежда. А потом ты сделал то, что сделал, и мне показалось, что ты просто проявил толику решимости. И пусть всё вышло очень неожиданно и немного резковато, как на мой вкус, но мне было очень хорошо. Намного лучше, чем когда-либо в моей жизни, хотя, конечно, примеры для сравнения у меня ещё те. И ты хочешь сказать, что всё дело в каком-то сраном порошке, что без пригоршни наркотика ты бы продолжал меня игнорировать и дальше? В чём дело, Ули? Что же со мной не так? Я так сильно тебе не нравлюсь?
Давление магии Мирены настолько возросло, что мне стало тяжело дышать.
— Ты прекрасна, Мирена, — ответив я твёрдо. — Прекрасна и желанна. Твои лицо и фигура сводят меня с ума с того момента, как я впервые увидел тебя после исцеления. Проклятье, ты настолько красива, что способна соблазнить хоть мужчину, хоть женщину, хоть каменную статую!
— Но не тебя, — опустила голову она. — Значит, дело в моём характере?
— О, с этим у тебя тоже более чем в порядке! — горячо возразил я. — Ты смелая, сильная, весёлая, умная и упорная. Тебя не сломили такие испытания, которые сокрушили бы любого сильного духом человека. Если бы мне предложили назвать идеальную женщину, ты бы шла сразу после госпожи Ирулин и твоей дочери, которые в моей душе делят первое место.
— Но? — требовательно спросила она.
— Никаких «но», — ответил я. — Не буду говорить, что сдерживался из-за любви к жене — Кенира в твою постель разве что не загоняла пинками. Просто из-за трагедий в твоей жизни ты не переносишь мужчин. Ну а я был дряхлым уродливым стариком, ты же достойна лучшего.
— Ты не просто какой-то мужчина, Ули, — сказала Мирена. — Ты человек, который спас мою дочь, вытянул нас обоих из бесконечной тьмы. Ты исполнил каждое наше желание, сколь бы безумным оно ни было. Ты всегда был сильным, пусть и не всегда физически, решительным, умным и изобретательным. Не было ничего в этом мире, что бы ты не смог совершить. Я люблю Незель, она свет моей души, но даже её я встретила, благодаря тебе. Говоришь, старый и уродливый? Я намного старше тебя, да и выглядел ты симпатичным даже тогда. Я не испытываю отвращения от мыслей о постели с мужчиной, вовсе наоборот, просто у меня очень плохо с доверием. Но ты… Кому я могу доверять в этом мире, как не тебе?