— Приготовьтесь, — тихо сказал я своим товарищам. — Как только я начну снимать госпожу, поднимется тревога. Тогда сразу же идём на прорыв.
Мои указания были совершенно излишними, ведь мы отрабатывали ситуацию сотни раз и каждый из нас свои обязанности знал. Это я говорил, скорее, чтобы нарушить тишину, услышать звук собственного голоса, сбросить оцепенение, вызванное видом страдающей богини. Однако на мои слова последовал неожиданный ответ:
— Не беспокойся, уже не поднимется. Нет необходимости.
Повернув голову на звук, я уже совершенно точно знал, кого увижу. И действительно, неподалёку, вольготно прислонившись к одной из толстых каменных колонн, стоял Галадийр Эгор Рундриг ауф Каапо: один из сильнейших магов мира, герой, спаситель, рабовладелец и негодяй.
Если что меня удивило, так это собственная реакция: накатило странное облегчение, на душе стало очень легко, а в голове прояснилось. Как бы тщательно я ни готовился, какие бы меры предосторожности ни предпринимал, меня не отпускала мысль, что обмануть Эгора не удастся, что он просчитал события на множество ходов вперёд, а мои действия — возня ребёнка в песочнице. И вот теперь, когда подозрения оправдались, появилось абсурдное ощущение, что всё наконец-то пошло по плану.
— Что меня выдало? — спросил я. — Попытки сделать прокол? Я старался быть максимально скрытным.
Когда Эгор открыл рот, чтобы ответить, и я выпустил в богиню заранее приготовленные чары дезинтеграции, модулированные таким образом, чтобы уничтожать органическую материю. Мне было известно, что у госпожи не осталось магии, что она никак не сможет защититься, так что использовал плетения, который убьют её максимально быстро, надёжно и безболезненно.
Вот только стоило тёмно-фиолетовому лучу полететь в сторону богини, как алтарь куда-то исчез. В желудке всколыхнулось воробьиное чувство больших пространственных изменений, а усовершенствованное зрение увидело буйство магических потоков. Алтарный зал словно всколыхнулся и взорвался, расширяясь в стороны и вверх. И через мгновение мы с командой очутились на бесконечной каменной площадке, где стены и потолок терялись далеко в темноте. Как паладин я знал, где находится госпожа Ирулин, но больше её не видел.
— Хорошая попытка, — одобрительно кивнул Эгор. — Жаль, что я был к этому готов. Что касается твоего вопроса… Нет, ты всё сделал очень хорошо. Даже заранее зная о твоих попытках, прокола я не заметил. Хочу похвалить и за изобретательное использование реликвии Керуват. Теперь мне придётся заняться разработкой новых чар для обнаружения пространственных аномалий, так что гордись.
От Кениры и Мирены, стоявших в полной готовности атаковать, действительно пришло чувство гордости. Да чего скрывать — похвала от человека, которого я пусть и ненавидел, но очень уважал, была чрезвычайно приятной.
— Заранее зная? — переспросил я, не ожидая ответа. — Вы за мной следили? Мне казалось, что у вас есть гораздо более важные дела.
— Дела, более важные, чем проект, длившийся около сорока лет? — рассмеялся Эгор. — Нет, конечно, мне было чем заняться. Но ты не учитываешь силу обычного любопытства. Пусть натуралистичный эксперимент, в котором ты покинул привычную среду обитания, был изначально не твоей идеей, но кое-какие усилия я тоже приложил. И ты, Нриз, меня не подвёл.
— Не называй меня этой собачьей кличкой! — прошипел я, стиснув челюсть.
Вокруг моих пальцев крутились несколько заготовок чар, готовые обрушиться на ауф Каапо, как только тот проявит хоть каплю беспечности.
— Пожалуй, не буду, — неожиданно легко согласился Эгор. — Ты вполне заслужил собственное имя. Ульрих Зиберт, он же Улириш Шанфах, теперь известный как Ули Шпац. Или лучше сказать капитан Ули Шпац?
Я уставился на него непонимающим взглядом. Несмотря на мои нынешние богатства, кораблей крупнее прогулочной лодки я не имел.
— Ну же! — скривился Эгор. — Джек Воробей! Капитан Джек Воробей!
На этот раз я удивился по-настоящему: слово «воробей» прозвучало на английском языке. С учётом такого же английского имени, Эгор явно намекал на какого-то жителя Земли, скорее всего из Великобритании или США.
Ауф Каапо продолжал на меня смотреть со снисходительным ожиданием, словно взрослый, подводящий ребёнка к какому-то простому выводу, и ожидающий правильного ответа. Я быстро перебрал известных мне людей с этой фамилией. В силу профессии мне были лучше всего знакомы американский архитектор и ещё один писатель на архитектурные темы, но ни один из них не был Джеком.